Unknown - a6d7bdf5-a541-4ddf-adb9-b1e35a8a6b16

исчислений, я была в шоке, подслушав, что кого-то из братства Мартина арестовали за

попытку изнасилования и нападения на несовершеннолетнего.

— Кого? — спросила я громко, не заботясь о том, что после этого вопроса ко мне

прицепился бы ярлык бессовестно подслушивающей.

Двое парней посмотрели через плечо на меня, видимо нашли меня безобидной в

моих спортивных штанах, со спутанными волосами и в испачканной футболке "Властелина

Колец", затем повернулись ко мне лицом, чтобы я могла включиться в разговор.

Рыжий заговорил первым:

— Один из команды гребцов, Салсмар. Его фотография в газете, если хочешь знать,

там еще есть и видео. Они не раскрывают имя девушки, потому что выяснилось, что она

несовершеннолетняя.

Бэнджамин Салсмар. Бэн. Насильник Бэн.

О мой Бог!

Желудок скрутило. Я чувствовала себя ужасным человеком. Я должна была

позвонить в полицию насчет Бэна, как только приехала обратно в кампус. Но я забыла, дав

волю личной драме, и теперь кто-то страдал из-за меня.

Тьфу... Просто, тьфу!

— Просто еще один придурок из братства, — насмешливо сказал темноволосый

парень. — Было бы удивительно, если бы такое дерьмо не происходило все время. Покажите

мне парня из братства, который бы никогда не насиловал девушку, это будет шокирующе.

— Ага, — добавил рыжий, — это будет достойно освещения в прессе, если Салсмара

действительно посадят. Обычно этих парней выкупают папочки и пожимают руки.

— А что за видео? — надавила я. — Если у них есть видео, то его наверняка

посадят?

161

Накал Страстей

Пенни Рейд

Они оба пожали плечами, словно власть, деньги и влияние значили больше, чем

жесткие и весомые доказательства. Потом начался урок, и наш импровизированный

фестиваль сплетен завершился.

Но я не могла сосредоточиться на занятии, словно у меня были сотни муравьёв в

штанах. Уверена, что Мартин организовал арест Бена или, по крайней мере, был

ответственен за то, что его записали на пленку.

* * *

К концу третьей недели после расставания я почти ежедневно принимала душ и не

плакала уже семь дней. Я потеряла почти пятнадцать фунтов... Даже печенье не вызывало у

меня интерес. Я не отвечала на мамины звонки, не участвовала в воскресных семейных

встречах.

Я снова начала прятаться в шкафу. После занятий я приходила обратно в

общежитие, залазила в мой шкаф и закрывала дверь. Иногда я брала свою гитару и играла

песни собственного сочинения, импровизируя. Все песни были мрачными.

Я не видела и не слышала ничего о Мартине, и все равно было больно. Его

отсутствие чувствовалось везде. Поэтому, сидеть в темноте и наслаждаться отсутствием

чувств было облегчением.

Мне не становилось лучше. Вещи не становились легче. Жизнь становилась из

дрянной в ужасающе болезненную.

Таким образом, дела окончательно превратились из дрянных в ужасающе

болезненные после обеда в четверг. Я шла домой с намерением провести некоторое время во

мраке моего шкафа, когда увидела его.

Мои ноги сами по себе перестали двигаться, и я сказала себе не моргать и не

дышать, а вдруг, он был миражом. Я не осознавала до того момента, насколько я

изголодалась даже по мимолетному взгляду на него. Хоть это и было больно до глубины

моей мелодраматичной и измученной души, я все равно пялилась на Мартина.

Он сидел за круглым столом студенческого союза. Его большие руки были в

волосах, и он углубился в изучение бумаг на столе перед ним. Рядом с Мартином сидела

очень красивая блондинка в сером деловом костюме, черный кожаный кейс лежал на стуле

рядом с ней. Я отметила, что она выглядела примерно на десять лет старше меня, но я

задалась вопросом, как много профессионализма скрывалось под этим костюмом и

макияжем.

162

Накал Страстей

Пенни Рейд

Между тем, выглядел он точно так же. Его волосы были взъерошены, но это, скорее

всего, потому что он часто пропускал через них свои пальцы. Но его цвет лица был в

порядке. Выглядел он нормально. Вполне безупречно.

Я заставила себя перевести дух и переместиться к стене, подаль ше от потока

пешеходов. Мой мозг был перегружен после того, как я почти минуту стояла и пялилась, как

ненормальная на моего... на моего Мартина.

Но он не был моим Мартином.

Новая волна боли пронзила мою грудь, и я изо всех сил пыталась вдохнуть.

Казалось, кто-то ударил меня ножом прямо в сердце. Каждый удар был медленной болью.