Вадим Львов - Лестница Аида

Русский генерал внезапно сузил глаза.

– Мистер Линкольн. Мы солдаты и воюем по правилам. На настоящей войне – нет места зверству.

Американец кивнул, соглашаясь.

– Мистер Громофф. Благородство удел цивилизованных людей, как нас с вами – а не дикарей или варваров.

"Ишь как Линкольн то то запел. А час назад русских иначе как белыми дикарями не называл. Вон чего водка то с людьми делает. Сейчас еще вмажет и обниматься полезет"

Думал Алекс переводя генералу Громову мутный словесный поток разомлевшего полковника.

Где то, через час маршрут отхода был утвержден. Громов крепко пожал руку американцу и переводчику и связался со штабом корпуса.

На сей раз, Бородулин был спокойным и даже в приподнятом настроении, что для него – редкость.

– Все нормально, "Уран". Повторяю, все нормально. Вернешься в расположение сразу телевизор включай.

Громов пожал плечами и приказал водителю выдвигаться. Добравшись до штаба первой боевой тактической группы он пулей выскочил из "Тигра" и обратился к адъютанту.

– Телевизор работающий найди, быстро!

Через несколько минут телевизор нашелся. Плазму одолжили у одной немецкой семьи. Те не сопротивлялись а как не странно, были рады. Чуть позже выяснилось, почему.

Захлебывающийся от восторга диктор CNN рассказывал об начавшейся эвакуации русских с Исландии. Кадры показывали Ил‑76 с трудом отрывающийся от разбитой и наспех восстановленной ВПП. Улыбающиеся русские десантники, скалили зубы и показывали пальцами V – образный символ победы. "Виктория"

Еще показывали интервью с американским генералом, который тоже выглядел довольным и чего‑то говорил про победу, делая жесты руками.

Еще кадры – загрузка раненых на транспортный самолет. Все вооруженные включая санитаров и многих сверкающих свежими бинтами раненых. Воздушно‑десантный корпус эвакуируется из Исландии со своим оружием, подчеркивая то, что уходит непобежденным.

– Черт! Воскликнул Алтуфьев. Это что, все, что ли?! Блин до Ла‑Манша так и не доехали…А ведь немного оставалось.

Громов искренне засмеялся.

– Ничего Алтуфьев. В следующий раз‑ доедем. Хотя, не дай ты Бог, конечно.

Окрестности Канта. Киргизия. 30 августа

Яркий белый свет, столь не привычный после черной, зловещей и зловонной темноты, непривычно резанул Руслана Левченко по глазам.

Он попытался закрыться рукой от слепящей белизны, но его схватили сначала за одну руку, потом за другую и с воплями и руганью на непонятном языке поволокли по длинному коридору. Перед глазами постоянно торчали две пары десантных берцев и ноги затянутые в пятнистый мультикам и грязный, в бурых разводах ламинат покрывающий пол. Сопротивляться – Руслан не мог у него вообще не осталось сил.

Его заволокли в темный кабинет, где единственным светлым пятном была горящая над письменным столом настольная лампа с зеленым абажуром. В тени, был виден силуэт человека, сидящего за столом. Как раз напротив этого стола, Руслана и усадили на маленький табурет, без спинки.

"Как в дурном сериале про чекистов" Подумал Левченко, пытаясь поднять голову и рассмотреть сидящего перед ним человека. Одновременно пытаясь не потерять равновесия и свалится на пол с неудобного табурета. Конвоиры отошли назад и застыли у двери, заложив руки за спину.

– Здравствуйте, господин Левченко. Или может быть – самозваный эмир Ак Арслан? Спросил без акцента, хорошо поставленным голосом сидящий в тени человек. Недолго вы были неуловимым, майор.

– С кем имею честь общаться?

– Бросьте говорить про честь, майор. Вы обычный бандит, ведущий войну не по правилам.

Сказать Левченко было нечего. Да и не хотелось, голова страшно кружилась и болела.

– Да идите вы. Мне на вас плевать. Хотите расстрелять – стреляйте. Мне все равно. Собравшись с силами прошептал он.

Человек в тени хихикнул и пошевелился, наклоняясь вперед. Наконец то, Руслан увиделл его целиком.

Перед ним, сидел китаец в потрепанной "цифровой" форме (значит – с передовой) с погонами майора. Узкоглазый, желтокожий, с высокими скулами и пронзительными, хитрыми глазами.

– Ну если говорить на чистоту, господин Левченко‑ расстрел вам не грозит. Это очень быстрая смерть для вас. Умирать вы будите долго. Очень долго. У меня есть под рукой пара таких специалистов, что вы через полчаса начнете тонким голоском звать на помощь свою мамочку и молить о пуле как о спасении.

– Не сомневаюсь, майор. Но раз я еще не подвешен на дыбе – значит вы чего то хотите услышать.