Аляска Ангелини - Невыносимый

Это не займет много времени.

Господин сжимает мое бедро. Это справедливое предупреждение, и я повинуюсь, будучи отвлеченной увеличивающимся давлением на мой сосок. Зубы впиваются в округлость моей второй груди с правильно рассчитанным усилием. Он дразнит круговыми движениями языка затвердевшую вершинку, пока сжимает другую еще сильнее.

— О… Господи, — мои губы раскрываются, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть. Он увлеченно всасывает меня в свой рот, и я вскрикиваю от боли, смешанной с удовольствием. Даже занимаясь с ним любовью, я чувствую боль. Конечно, не слишком много и определенно не так, как с его другой личностью, но она есть; она соблазняет ту часть меня, которая переросла в зависимость и наслаждение.

Он продолжает лизать и сосать, когда второй рукой проскальзывает между моих бедер. Поддразнивая ногтями, он приближается к моей киске. Легкие царапания и пощипывания, заставляют меня дотянуться до одеяла и ухватиться за него, будто от этого зависит моя жизнь.

— Прикоснись ко мне, Диана. Никаких правил, я разрешаю тебе.

Если тут нет никаких правил…

Мои руки поднимаются к его плечам, и я мягко его отодвигаю, удивленная, когда он приподнимается и позволяет мне уложить себя на кровать. На лице Севастьяна настороженное выражение, но я сосредоточена только на его теле. Я приподнимаюсь на руках и коленях, и наклоняюсь так, чтобы зеркально повторить его действия. Мои поцелуи скользят по одному из сосков Господина, я облизываю его, а потом опускаюсь ниже, покусывая кожу. Не сильно, но достаточно, чтобы увидеть отпечатки своих зубов, когда приподнимаюсь.

Севастьян стонет, и его рука поднимается к моей попке. Головка его члена манит меня пододвинуться своей киской ближе к его стволу. Я прокладываю дорожку по его животу, повторяя действия. Поцелуй. Облизывание. Всасывание. Укус. Мои руки поглаживают кожу, и я спускаюсь кончиками пальцев ниже, наслаждаясь звуками, которые он издает, в то время как я приближаюсь к его члену. Облизывая языком головку, я медленно сглатываю предэякулят, который обильно стекает вниз. Солоноватый привкус заставляет меня отчаянно желать большего. Вместо этого я продолжаю уделять внимание животу Господина, позволяя себе потереться о его длину щекой. От такого поддразнивания он начинает дышать глубже. Я так близко, что если сдвинусь хоть чуть–чуть, то смогу взять его в рот.

— Бл*дь, — тяжело выдыхает он. Его пальцы потирают щель и начинают распределять влагу по моим складочкам. Удовольствие заставляет меня скользить по его руке. Я хочу большего. Нуждаюсь в нем, трахающем меня. Глубоко. Да, я хочу, чтобы он отдал мне все, что у него есть.

Я нахмуриваюсь. Я сказала ему, что хочу, чтобы он занялся со мной любовью. Моя фантазия далеко не о медленном и размеренном сексе.

Провожу языком по его телу, приближаясь к члену, и бедра Севастьяна дергаются. Я стараюсь не прикасаться к нему руками. Не добавлять больше стимуляции, чем то внимание, которое я уделяю ему своим ртом. Приближаясь к его яйцам, я вытаскиваю язык, позволяя ему скользить от одной стороны мошонки к другой. Глубокое горловое рычание в сочетании с трением от его пальца внутри моей киски, заводит меня еще сильнее. Мои волосы падают вперед, когда я наклоняюсь и беру в рот левое яичко, поглаживая круговыми движениями языка, постепенно переходя к правому.

Севастьян медленно толкается вперед, но останавливает себя на полпути. Во мне растет потребность начать скользить по его длине. Когда я достигаю головки члена, то позволяю губам обхватить лишь кончик мощного пениса. Ему приходится замереть, и я знаю, чего он ждет: хочет знать, приму ли я его. Вместо этого я провожу языком по нижней части члена, довольная тем, как он дергается под моими губами. Он хочет большего. Внутри меня поднимается волна счастья. Я вдруг понимаю, что мне нравится угождать ему, когда контроль находится у меня. И по какой–то странной причине он мне его отдает.

— Черт. Ты убиваешь меня, детка, — стон, который следует после его слов, почти заставляет меня улыбнуться. Еще один… прилив счастья и необходимость угодить ему становятся очевидны.

Я поднимаю голову и удерживая его член за основание, погружаю длину в свой рот. Удовольствие пронзает меня от каждого толчка его пальцев глубоко внутри моей киски, но я не должна двигаться быстрее. Что–то во мне требует, чтобы он запомнил это навсегда. Я должна быть уверена, что он никогда этого не забудет. Не знаю зачем. Может потому, что у нас никогда не будет возможности повторить это снова. Я, черт возьми, уверена, что он не из тех, кто захочет увидеть, как в будущем я путаюсь с другим мужчиной. Это будет такая потеря для нас обоих, но если этому суждено случиться, то возможно, мы можем разделить сейчас что–то такое, что поможет пройти нам через трудные времена?