admin - upload

дыхание, но сердце безумно колотится, а желудок сводит от страха.

Жар усиливается и распространяется по моему телу, по мере того как он усиливает

напор, замахиваясь уже более регулярно.

Так это и есть флоггинг. Меня порют плетью в подземелье.

Я боюсь того, что за этим последует. Я вне себя, размышляя: в каком положении

сейчас нахожусь. К тому же, это означает, что та жизнь, которую я нафантазировала в

своей голове, мерцает и с каждым ударом гаснет навсегда.

Уже слишком поздно.

Свист плети прекращается, и я слышу, как Доминик отходит к коллекции предметов

на стене, а затем возвращается. Я просто чувствую, что он держит в руках что-то новое.

Пару раз он размахивает этим в воздухе, словно тренирует удар, а затем опускает мне на

спину – в мою кожу врезаются десятки хвостиков плети с жесткими наконечниками.

Я откидываю голову и кричу от неожиданности и боли. Но прежде, чем успеваю

прийти в себя, концы плети вновь с силой впиваются в меня уже с другой стороны спины.

Он снова и снова делает замахи, и каждый раз опускает плеть на мою спину.

О, Боже, я не могу в это поверить!

Вновь и вновь я получаю сильные удары с регулярностью и методичностью. Боль

все нарастает, с каждым ударом я кричу все громче, будучи уже не в состоянии

продолжать сдерживаться под этим натиском ударов. И каждый раз он чуть усиливает

нажим, словно мои крики подстегивает его вкладывать больше силы в замахи. Его

дыхание тяжелое и затрудненное.

Хвостики плети распространяют болевые ощущения по всей спине, жестоко

покусывая мою бедную, нежную кожу. Это ужасно. Это выше моих сил, меня трясет, и

между криками агонии я плачу.

Стоп-слово. Я должна использовать стоп-слово.

Я утратила любую надежду, что Доминик поймет в каком я состоянии. Он жестко

порет меня, сквозь пелену боли и путаницу в мыслях до меня доходит, что возможно он

теряет контроль.

Теперь я действительно в ужасе – я безумно напугана, плачу все громче и

интенсивней по мере того, как дьявольское орудие вновь и вновь терзает мою спину:

слева, справа и снова слева и справа. Иной раз жалящие концы плети обвиваются вокруг

моего тела и попадают по груди и животу.

Каким же было стоп-слово?

Я в дикой агонии – голова безвольно перекатывается от одного плеча к другому,

спина выгибается от каждого удара, руки напряжены, я совершенно не могу думать. Все,

что я в состоянии делать – это с ужасом ожидать следующего удара.

Стоп…словом.. было…

Я собираюсь с силами и вою:

- Красный!

Он снова бьет меня. Бац! Сотни лезвий обрушиваются на мою воспаленную кожу.

- Красный, Доминик, остановись, остановись!

Это не «красный»…это.. О, ЧЕРТ, какая БОЛЬ…это…что-то другое…это…

БОЖЕ МИЛОСТИВЫЙ…я умираю, я умираю…

- Алый! – вырывается мой вопль, - Алый!

Напрягаюсь в ожидании следующего удара, и, когда его не последовало, я начинаю

бесконтрольно вздрагивать, дико всхлипывая. Никогда не чувствовала такой боли: ни

физически ни морально.

- Бет? – это голос, которого я не слышала много дней. Это нормальный голос

Доминика. Голос моего друга, моего любовника, мужчины, которого я так жаждала снова

увидеть. – Бет, с тобой все в порядке?

Я не могу говорить, у меня истерика, слезы застилают мне глаза, с носа течет. Меня

всю сотрясает от рыданий.

- О Господи, детка, что такое? – в его голосе слышится паника. Он отбрасывает

плеть и бросается ко мне, чтобы расстегнуть мои путы. Как только с моих рук сняты

кандалы, я плюхаюсь на пол, сворачиваюсь клубочком, положив голову на свои колени, и

начинаю раскачиваться из стороны в сторону, не переставая рыдать.

- Бет, пожалуйста! - он кладет ладонь мне на руку, осторожно, чтобы не зацепить

мучительно воспаленную кожу на моей спине.

- Не прикасайся ко мне! – яростно выплевываю я сквозь слезы. – Не приближайся

ко мне!

Он отпрянул, на его лице шок и нерешительность.

- Ты использовала стоп-слово…

- Потому что ты избил меня почти до полусмерти, ты – ублюдок, чертов ублюдок,

после всего, что я для тебя сделала, всего, что дала и терпела…Боже, я не могу

поверить…, - я все еще захлебываюсь рыданиями, но мне удается говорить сквозь них, - Я

была такой гребаной идиоткой. Я верила тебе, ублюдок, я полностью тебе доверилась, и

посмотри, что ты со мной сделал…!

Мне так отчаянно больно – как физически, так и от тоски по моей рассыпавшейся