admin - upload

на осколки веры – что в итоге я могу лишь плакать.

Несколько минут Доминик молча смотрит на меня, будто в недоумении соображает,

как мы оказались в такой ситуации, или как утешить меня. Затем без слов берет мой плащ

и оборачивает вокруг меня. Даже его мягкий хлопок причиняет чертовскую боль,

соприкасаясь с моей многострадальной спиной.

Он аккуратно помогает мне встать на ноги и выводит из подземелья через пустой

бар на улицу. Машина по-прежнему ждет нас у обочины. Мы забираемся внутрь. Я

продолжаю плакать, не в состоянии удобно пристроить спину на сиденьях.

Всю дорогу назад на Рэндольф Гарденс я плачу, а Доминик не произносит ни слова.

Неделя Четвертая

Глава 18

Воскресенье. Самый худший день в моей жизни. Я в агонии. В основном из-за того,

что вся моя спина покрыта ярко-красными волдырями, из-за которых я задыхаюсь от

ужаса каждый раз, когда вижу их в зеркале. У меня нет возможности хоть как-то смазать

спину лосьоном, поэтому я долгу сижу в прохладной ванне, стараясь сбить жар с

пылающей кожи.

Мое эмоциональное состояние тоже хуже некуда. Я не в силах остановить поток

слез при воспоминании о том, что сотворил со мной Доминик. Это словно ужасное

предательство. Он попросил довериться ему, и я это сделала. Он попросил довериться его

знаниям о моих лимитах, и я доверилась. Я сказала ему, что мне не понравилось

подземелье, но именно туда он меня и отвел, чтобы причинить невыразимые мучения.

И я ему это позволила.

Отчего тоже больно. Может, Доминик и орудовал плетью, однако я позволила себе

попасть в такую ситуацию. Но тут я напоминаю себе, что именно Доминик утратил

контроль и довел все до уровня, превышающего мои возможности. Должно быть, в запале

он забыл, что я в этом новичок, но его обязанностью было присматривать за мной и быть в

курсе того, что я могу вынести. В этом он облажался.

Так же безумно обидно, что Доминик не пытается со мной связаться, чтобы

поговорить. Он ушел молча. Я получила лишь одно лаконично сообщение, в котором

говорилось: «Я сожалею. Д». И больше ничего.

Неужели он действительно полагает, что одного сообщения достаточно, чтобы

компенсировать это… это физическое насилие?

Ему нужно придумать что-то получше этого.

В понедельник утром я звоню Джеймсу и говорю, что заболела. Его голос слегка

насторожен, будто он понимает, что я не совсем честна с ним, но, тем не менее он

произносит все полагающиеся в таких случаях слова о том, чтобы я позаботилась о себе и

не приходила на работу, пока не почувствую себя лучше. Я провожу день в одиночестве,

одержимо размышляя о днях, которые провела с Домиником, пытаясь анализировать,

почему все пошло настолько неправильно. Я сворачиваюсь калачиком с де Хэвиллендом

на диване, находя утешение в этом мягком мурлыкающем комочке теплоты.

По крайней мере, кот все еще любит меня.

Волдыри на моей спине все еще яркие и воспаленные, но боль чуть поутихла. Жар

на коже, из-за которого я не могла заснуть всю воскресную ночь, пошел на убыль. Я могу

лишь представлять то время, когда боль полностью исчезнет – когда я исцелюсь.

Во вторник я снова притворяюсь больной. На этот раз Джеймс явно обеспокоен.

- Все в порядке, Бет?

- Да, - говорю я, - ну…вроде как.

- Это как-то связано с Домиником?

- И да, и нет. Послушайте, Джеймс, мне нужен еще один день. Я вернусь на работу

завтра, обещаю. Тогда-то все вам и расскажу.

- Ладно, милая. Не торопись. Я понимаю.

Я знаю, как мне повезло с таким боссом.

Во вторник днем я чувствую себя немного лучше. Спина продолжает болеть, но

явно идет на поправку. Хотя на сердце до сих пор тяжело из-за отсутствия новостей от

Доминика. Всякий раз, когда я думаю об этом, то чувствую себя полностью уничтоженной.

Как он мог так плохо со мной поступить, а потом бросить? Конечно же, он должен знать,

что оставил меня абсолютно разбитой.

Во вторник во второй половине дня раздается стук в дверь. Мое сердце сразу же

начинает колотиться в груди при мысли, что возможно это Доминик.

- Нет, - строго говорю я себе, подходя к двери. Это, должно быть, Джеймс заскочил

меня проведать с куриным супом и шоколадом. Но я не могу перестать надеяться весь

путь, пока дохожу до двери и открываю ее.

К моему удивлению, за дверью меня ожидает не Доминик и не Джеймс. Это Адам.

- Сюрприз! – восклицает он, улыбаясь во все лицо.