User - Sneg i Tuman - Chastnaya zhizn'.docx

-- Да, нет, хочу, конечно же, хочу, -- поторопилась ответить она, толком даже не понимая, что действительно соглашается, и соглашается на эти самые четверо суток быть бок о бок, рядом, не расставаясь, а только желая быстрее согласиться и уже утешить, успокоить, -- Просто так неожиданно...

-- Ну, и чудно! Тогда давай вечером поужинаем вместе, а? А то у меня день какой-то шебутной, а нужно еще успеть в турагентство -- билеты заказать и все остальное.

-- А где? – спросила Марина, чувствуя, что просто не успевает за этой стремительностью, хотя и поддается ей.

-- Да где хочешь! Называй – я подъеду, куда скажешь.

-- Давай в «Якоре»? В семь?

-- Отлично! Только к семи я не успею. В восемь, ладно?

-- Ага… - еле успела сказать Марина, и услышала:

-- Все, целую! До вечера.

И дальше были уже только короткие гудки.

-- Господи, что ж я делаю-то! – в отчаянии пробормотала Марина, прижимая телефонную трубку к щеке.

Марта, такая жизнерадостная, такая беззаботная, такая веселая и – такая равнодушная в этой своей веселой беззаботности, стремительно приближалась к ней. И эта близость страшила ее. Она никогда не дружила ни с кем из девочек – ни в школе, ни в институте. Так что спрятаться за стереотип обычного дружеского поведения просто не могла, не знала – как. Не знала, как себя ведут, что говорят, в чем уступают, а когда настаивают на своем. Эти полтора месяца их общения они старательно говорили на служебные в общем-то темы, обсуждали немногочисленных общих знакомых – опять же в рамках делового общения, и только вот это предложение Марты впервые выходило за грань этого делового общения. И Марина, которая так хотела этого, так к этому стремилась, теперь решительно не знала, как себя вести. Но и отказаться ехать в этот неведомый Бангкок она просто не могла. Потому что не хотела отказываться.

-- Почему Бангкок-то? – снова пробормотала она.

Потом подняла голову и увидела в дверях Ленку, которая удивленно смотрела на нее.

-- Что, Лена? – строго спросила Марина, и только тут заметила, что продолжает прижимать телефонную трубку к щеке. Видимо, Ленка просто не могла дозвониться.

-- Вас ждут… - неуверенно проговорила та и осторожно вышла из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Марина подумала, что она наверняка слышала последние ее слова, но ей было решительно наплевать.

…Он заехал в турагентство, чтобы заказать путевки. Он вдруг подумал, что наверное она обрадуется такому вот подарку на Восьмое марта. Тем более что они уже много лет никуда вместе не ездили. Он листал каталоги и буклеты – все никак не мог остановиться на каком-либо из отелей, все они казались ему недостаточно шикарными. Потом вдруг подумал, что возможно она захочет уединения, и тогда лучше подойдет какой-нибудь маленький отель. Или же вообще лучше к морю? Он вдруг понял, что решительно не знает, что именно ее может обрадовать…

-- Какой отдых предпочитает ваша подруга? -- спросила девочка-менеджер, оказавшаяся на редкость сообразительной.

-- Жена, -- не без гордости поправил ее Ковальский, но тут же заметил, как во взгляде ее мелькнуло удивление.

В самом деле, если жена, так уж должен знать вкусы-то.

-- Вы знаете, я пока посижу один, подумаю, а вы пока идите…

И отвернулся.

И тут же заметил за перегородкой Туманову. Она тоже листала каталог, что-то говорила сидевшей напротив нее высокой худой блондинке, которая старательно все записывала в блокнот, и поминутно говорила что-то в трубу мобильника. Ковальский прислушался, и то, что он услышал, отчего-то ему не понравилось.

-- Да, нет. Она говорит, что это район посольств… Да… Конечно, центр, раз посольства…

-- Одна из центральных улиц, -- подсказала блондинка.

-- Одна из центральных улиц, -- повторила Марта в трубку, а потом засмеялась, -- Мариш, ну зачем тебе азиатский колорит? В крайнем случае, мы сходим на него посмотреть… ага… ну, конечно…

И повернулась к менеджеру:

-- Вот этот… Как, говорите, он называется?

-- «Сухотай», -- с готовностью выпалила блондинка и что-то снова пометила у себя в блокноте.

А Марта продолжала беседовать с трубкой, вернее с неведомой Мариной, хотя Ковальский был готов поспорить на что угодно и чем угодно поклясться, что он знает, с кем именно она разговаривает.

-- Так что на счет экскурсий?.. Ну, вот! Придумай что-нибудь сама… Как-как?.. Ага, понятно. Ты мне полностью доверяешь…

Ковальский растерялся. Ведь это он, он должен сейчас сидеть и разговаривать с Мариной по телефону. Это ему она должна говорить – «придумай что-нибудь сам», «на твое усмотрение», «я полностью доверяю твоему вкусу»!