Unknown - 96cd606079b246bf94a2f1c2d86447e4

— Просишь о помощи, а сама думаешь о том, как убить меня, — хмыкнула та. — Сначала я хотела помочь тебе просто так, но теперь… даже не знаю. Придётся всё-таки взять с тебя плату.

Ждана прислонилась к стене, ни жива ни мертва. Перед её глазами стояло залитое кровью лицо Малины, а из груди рвался крик, острый и безумный, ранящий душу, как ветка с шипами.

— Я долго преследовала вас, устала и проголодалась, — сказала между тем Северга невозмутимо, сидя за столом с хозяйским видом. — Пусть истопят баню, а ты, Ждана, попаришь меня. — И добавила с многозначительной усмешкой: — Думаю, мало кто на свете может похвастаться, что банщицей у него была сама княгиня Воронецкая!

Сняв латные перчатки, она со стуком решительно припечатала их к столу. Движением скупца, гребущего к себе золотые монеты, её смуглая рука с длинными пальцами притянула блюдо с ватрушками. Склонившись и понюхав, Северга взяла одну ватрушку и надкусила, но тут же скривилась и пренебрежительно бросила, после чего раздражённо отодвинула всё блюдо.

— Это не еда… Я люблю мясо. Приготовь мне достойную пищу, княгиня.

— Сначала вылечи моего сына, — потребовала Ждана, покрываясь сухим румянцем отчаяния. Внутри у неё невыносимо жгло, словно раскалённым железом в ней ворочали.

— Лечение много не займёт, не успеешь и глазом моргнуть, — ответила Северга. — Время ещё есть. Ну! — сдвинув брови, нетерпеливо воскликнула она. — Почему баня ещё не топится?

— Пошли, Боско, — вздохнул Вечеля, подходя к мальчику и устало сутулясь над ним. — Раздуем огонь-то…

Мальчик не шевельнулся, не сводя глаз с тела под рогожкой. Вечеля повздыхал, покряхтел, да и пошёл один. Радятко, так и не сумевший вытащить меч, вернулся в дом и встал рядом с матерью, заслонив её плечом. Рука Жданы сама потянулась, чтобы запустить пальцы в русые завитки волос своего юного защитника. Старший сын до боли в сердце, до горького стона походил на своего отца…

А во дворе слышался гул голосов. Бросив взгляд в окно, Ждана увидела кучку мужиков с вилами, топорами, дубинами… А Вечеля-то оказался не промах — вместо того чтобы топить баню, позвал людей на подмогу. И не побоялись ведь, пришли! Озадаченно поглядывая на коня Северги, селяне совещались, а щупленький Вечеля, взволнованно взмахивая руками, что-то им отчаянно пытался втолковать. Его беспокойные движения не понравились коню, и тот начал притопывать, ржать и бесноваться. Один из мужиков попытался ударить его дубинкой, за что едва не получил копытом в лицо.

— Что там? — встала с места Северга, хватаясь за перчатки. При виде осаждающих коня деревенских жителей её верхняя губа угрожающе приподнялась, открыв такие же, как у Вука, клыки. — Проклятое мужичьё…

Распахнув дверь, она вышла на крыльцо с обнажённым мечом — огромным и блестящим, как молния. Мужики разом притихли, впечатлённые грозным видом и самого клинка, и его владелицы.

— Ишь ты, баба в доспехах, — вдруг басом хмыкнул здоровый детина с хмурыми нависшими бровями. — Где ж это видано?

— Ха, ребята, да это баба! — следом за ним облегчённо засмеялся другой мужик, курносый, с пшеничными волосами и бородой, поигрывая вилами. — Счас мы её в два счёта уработаем, делов-то!

Красивые шелковисто-чёрные брови Северги сдвинулись, глаза зажглись жёлтыми отблесками звериной ярости.

— Ну, сейчас вы изведаете, какая я «баба», — процедила она.

Гибко и проворно увернувшись от неуклюжего тычка вилами, она стальными когтями латной перчатки полоснула обидчику по лицу. Заорав благим матом, мужик закрыл лицо руками, но кровь сочилась струйками сквозь пальцы. Вечеля отскочил в сторону, когда тяжёлый взгляд Северги остановился на нём. Бешенство снежной бури лилось из безжалостных глаз.

— Ты всё это учинил? Так получи же!

Короткий блеск клинка — и кривой мужичок упал, разрубленный повдоль от шеи до пояса. Ждане бы потерять сознание, но нет — спасительная пелена обморока не опускалась на глаза, и в них нещадным потоком лилось кровавое зрелище. Мужики завопили; кто-то, поскальзываясь, трусливо кинулся наутёк, а кто посмелее — в бой. Отбив несколько ударов, Северга обернулась и прорычала:

— Закрой дверь!

Доброданово «убери детей» прозвучало похоже, когда он вернулся раненый с той роковой княжеской охоты. Дверь закрылась… Наверно, это сделал Радятко. Половицы заходили ходуном под ногами, веники из трав зашуршали и посыпались на Ждану, а в сенях под рогожкой уже не было тела Малины: оттуда выглядывала чёрная кошачья мордочка. Мальчик в душегрейке, улыбаясь сквозь слёзы, гладил пушистое создание, тепло приговаривая: