User - i cf85044c3a33e6c4

— Всегда, — коротко кивает Шон, а после этого поднимается и целует меня. Я бы хотела

позволить ему что угодно и где угодно, но я еще помню насколько прекрасно слышно все, что

происходит внутри этого кабинета...

— Не вздумай, — отталкиваю я своего ректора. — Только после того, как сделаешь здесь

лучшую звукоизоляцию во всем Сиднее.

— Предлагаешь мне снова нанять Ашера? — хмыкает Картер. — Как думаешь, стоит

сказать ему, кто инициатор... ремонта?

— Сам решай, — хмыкаю и спрыгиваю со стола.

Только оказавшись в приемной снова, я позволяю себе задуматься о... о чудесном слове

«мы». Может быть — только может быть, — Роберт Клегг прав? Может быть, мы с Шоном

счастливы настолько, насколько это вообще возможно и большего желать не нужно? Он

доволен, а я спокойна. Достаточно ли этого для того, чтобы построить будущее?

Глава 22. Пойдем изображать людей

В этот день у меня почти нет пар, поэтому за завтраком я решаю встретиться с Селией и

проявить уважение к ее аристократической натуре (читай, рассказать лично о том, с кем

спуталась после ее брата), а затем — заехать домой и забрать почту.

Сиднейская принцесса к моему выбору относится… лояльно. Ну или настолько лояльно,

насколько это возможно при условии, что я выбрала не мальчика-одуванчика. Это несколько

воодушевляет. Думаю, Селия не удивлена, в конце концов, она видела, как Шон Картер вез

меня в больницу к Керри…

В общем, я в приподнятом настроении направляюсь к себе в квартиру. Мы с Шоном живем

вместе неделю, и именно столько времени я не появлялась дома. А наведываться туда придется

хотя бы ради счетов…

Я не прогадала, корреспонденции пришло на зависть много. Счета, счета, брошюры из

парфюмерных магазинов, продления подписок на разные научные журналы, пара газет…

письмо от детей и Лайонела. Даже колени подкашиваются, когда его вижу… Разумеется, я не

стала сообщать им о своем переезде. Хороша тетушка Джоанна: избавилась от детей,

потерявших мать, — хуже, оставила их с какой-то гадиной — и переехала к любовнику, дабы

наслаждаться жизнью и дальше. Идиллия! Вскрываю конверт, разворачиваю листы и начинаю

плакать. Марион нарисовала меня (из палочек и черточек, а вместо волос — полноценное

солнышко) и много-много сердечек вокруг. Джулиан в летней школе научился писать, и теперь

накарябал полноценное послание, где рассказывает о том, как им живется в Ньюкасле. Причем,

чувствуется, без Лайонела тут не обошлось, потому что в каждой строчке мир, любовь и

единороги. Короче, выходит, пусть и любят, не больно-то скучают. Но я не верю, вот хоть

убейте!

До занятий я зарезервировала слишком мало времени, чтобы теперь распускать нюни.

Спускаюсь в гараж и сажусь в машину. Думала успеть к самому началу пары, но на дороге,

видимо, авария, и все движутся медленно-медленно. Это дает мне лишний повод убедиться, что

человеческий мозг — гадкая штука: только дай ему отдохнуть от дел насущных, и тут же

старые переживания начинают атаковать со всех сторон. В общем, стою в пробке, раз в минуту

на несколько секунд отпускаю тормоз, позволяя коробке-автомату думать за меня, а все

остальное время посвящаю вытиранию слез. В очередной раз схватившись за руль, нечаянно

включаю дальний свет. Впереди тут же начинают пронзительно сигналить. Вздрогнув от

неожиданности, тянусь к рычажку и не замечаю, что все машины уже встали, отчего въезжаю в

задницу обожателю клаксона, но карма есть карма, воодушевившийся моим опытом водитель

сзади ползущего авто оказывается третьим в списке сегодняшних любимчиков фортуны. Как

итог мы имеем двойную аварию, в которой виновата, судя по всему, я.

На самом деле ничего серьезного, скорость была мизерной, пара царапин, может,

крошечнаявмятинка, однако, выбраться из машины и предстать перед судом тяжело. Знаю, что

за это получу от двух злющих вурдалаков, которые уже покинули свои мужские игрушки, но

все равно отгибаю козырек и поправляю макияж. Глаза красные, от водостойкой туши осталось

одно название, но тут уж ничего не поделать. Выхожу из машины и вижу две пары разъяренных

глаз.

Меня осматривают с ног до головы — точнее с ног, обутых в дизайнерские туфли на

высоченном каблуке, до обесцвеченной макушки, — и от теории о равенстве полов остается…

ну, столько же, сколько от моей туши, короче. Доступно объяснив мне, кто я такая и какой у