Unknown - Uayt_Kirsten__Khaos_zvezd

свободному клыку дотянуться до кожи. Я не умру! Я не умру!

Змей извивается, и его гибкое чешуйчатое тело хлещет в воздухе, в то время как он пытается

высвободить свой клык.

- Айседора! - Кричит моя мать. А, да. Надо скинуть змея с запястья. Я бешено трясу рукой, и

змей, потеряв хватку, проплывает по воздуху и приземляется со шлепком на пол у подножия

маминой кровати.

Он поднимается, шипит и открывает рот до невозможности широко. Кажется, что он

продолжает расти, пока я смотрю, разматываясь и растягиваясь. Я уверена, что он не перерастёт

комнату целиком и проглотит нас всех. Я не могу справиться с ним, не могу защитить свою мать. Я

тянусь и беру её за руку.

Отец ударяет своим посохом по хвосту змея. Тот замирает и на глазах ссыхается в пыль, пока

совсем не исчезает.

Нефтида опускается на колени, её глаза приклеены к тому месту, где теперь уже ничего не

остаётся от змея-демона.

- Нет, - шепчет она, трясясь. - Нет. - Она не поднимает глаз, она не смотрит на нас.

В комнату вбегает Рио, оглядываясь через плечо.

- Там Анубис! Я больше не мог сдерживать дверь, поэтому я убежал.

Он поворачивается, чтобы оценить ситуацию в комнате. Нефтиду, съёжившуюся в углу. Отца

с его чёрной кожей, обёрнутого в мумию и невероятно высокого, и его посох, источающий силу. И

маму в крайне неловкой позе на кровати.

- Я лучше подожду в другом углу, - Рио проскальзывает вдоль стены, глядя в пол.

- Айседора? Нефтида? Что происходит? - Голос Исиды напряжённый, её лицо покрывают

капли пота. Она выглядит ужасно: тёмные круги под глазами, кожа пожелтела вместо её обычно

здорового цвета. Видимо, Нефтида поработала с проклятиями даже лучше, чем я думала.

На маминой шее висит кулон.

132

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

- Нефтида сделала его для тебя? - Спрашиваю я. Она кивает, и я стягиваю его и швыряю в

другой конец комнаты. Вынимаю один из по-настоящему защищающих амулетов из своего кармана,

и надеваю его ей через голову, потом, наклоняюсь к ней и прижимаюсь к её лбу губами, как обычно

делала она, когда я плохо себя чувствовала.

Она глубоко вздыхает, и её взгляд обостряется, словно к комнате возвращается резкость, хотя

её цвет лица по-прежнему остаётся слишком не естественным.

- Нефтида, - говорит она, в её голосе нет злости, когда она смотрит на то, как сестра рыдает в

углу.

- Дорогая сестра, прости меня.

- Это она, - говорю я. - Всё это время. Сны... всё... это всегда была она. Она и есть тот чёрный

яд, который охотился на нас, угрожая всё разрушить!

- Сердечко, - она улыбается мне, и в моей груди рассветает солнце. - Спасибо тебе. Я так рада,

что ты здесь.

- А что насчёт неё? - Я бросаю мельком взгляд в сторону тёти. - Что ты сделаешь с ней?

- Ничего.

У меня отвисает челюсть.

- Но... она... мама, она пыталась убить тебя! Она и меня пыталась убить!

Я сжимаю кулаки. Нефтида заслуживает смерти. Таким изворотливым и озлоблённым людям,

как она, нельзя давать право на вечную жизнь. Это неправильно, несправедливо.

На долю секунды я замечаю, как чернота скручивается и уползает из поля моего зрения, но

когда я моргаю, она совсем исчезает. Мой гнев стихает, как потухающий костёр. Я не буду питать

эту черноту. Я не допущу, чтобы у неё была душа моей матери; я также не допущу, чтобы у неё была

моя душа.

Мама вздыхает, её голос грустнеет.

- Мы ничего не станем делать. Мы забудем её имя.

- Ты не можешь, - говорит Нефтида, подползая к кровати. - Ты не можешь!

Отец немного пододвигается, чтобы преградить ей путь. Что нарушило его спокойствие, я не

могу сказать наверняка. Но что-то в его глазах, когда он смотрит на Нефтиду, говорит мне, что в

своих больших планах она не учла, какой гнев мог обрушиться на неё, если бы ей всё удалось.

- Я хранила твоё имя как сокровище, - говорит моя мать, глядя на Нефтиду, и потом не спеша

отводит от неё взгляд. - Я записала его на своём сердце. Я больше не буду поддерживать его.

Тихо плача, Нефтида встаёт и, запинаясь, выходит из комнаты. Кажется, она стала ниже,

тусклее, и уже уменьшившейся. Интересно, сколько времени пройдёт, прежде чем она исчезнет

после того, как она утратила любовь и магию моей матери. Моя ярость проходит, я чувствую

жалость к ней, жалость за те непостижимые промежутки времени, которые у неё были, но были

растрачены впустую.

Я поворачиваюсь к маме и приглаживаю назад с её лба прядь волос.