Андрей Имранов - Цитадель души моей

дюжин вергов с волками своими нас – три десятки – к оврагу прижали. Семь раз они на

нас набрасывались, семь раз мы от них отбивались, одного-двух теряя. Одиннадцать нас

живых оставалось, когда Теро остатки моей сотни вергам в тыл вывел.

Вот в конце того распадка несколько щенков сотню Титуса на ямы загнали.

Выскочили на авангард, заверещали и убегать бросились. Ну, Титус и поверил, что он к

какому-то логову вышёл – где ж еще щенкам быть, как не в логове? И бросился следом. А

там – волчьи ямы. Говорят, что волчья яма так называется, потому что когда-то их люди

копали против волков. Смешно, коли так, потому что сейчас всё наоборот. Верги их еще и

по-хитрому копают, в несколько рядов, и у первых ям крышки прочнее – два-три человека

пробегут и не почуют, а третий – провалится. А внизу – колья острые, честь по чести, как

полагается. В одной из таких ям Титус и упокоился, да и вся его сотня поблизости полегла

– тех, что уцелели и в ямы не попадали, повыскакивавшие верги добили. Из всей сотни

только один и выжил – за мёртвого сошёл, да таковым и стал бы, задержись мы еще часов

на несколько. Мы же только через день это место нашли, когда лес прочесывали частым

гребнем на предмет недобитков.

А вот сейчас поляна кончится, будет густо поросший склон и за ним – место, где

главная битва и случилась. До того мы и не ведали, что не один клан в лесу вычищаем, а

сразу два. Клан Осеннего Ветра хоть и поменьше был – сто семьдесят два взрослых верга

– зато там каждый за двоих, а то и за троих пошёл бы. С Осенними у нас особые счёты –

этот клан еще три года назад первый раз из чистки вырвался. Просчитались слухачи, в три

раза насчёт численности клана ошиблись – да в меньшую сторону. Как назло, еще и

спланирована чистка была наспех да начерно. Ну и ушёл клан, почти без потерь ушёл.

Обычно в таких случаях клан далеко уходит. Даже если мстить потом и возвращается, то

поначалу – всё равно далеко уходит. А Осенние не ушли. В ночь того же дня вернулись,

незаметно сняли часовых и спящий лагерь егерей весь ровно вырезали. Вычистили, стало

быть. А потом уже ушли. Год спустя объявились – оказывается, осели они в Синих пущах,

у клана Ночного Солнца. И опять разведчики слишком поздно об этом узнали, и чистка

грязная вышла, так, что Осенние опять почти все ушли и больше половины из Ночного

Солнца с ними. А потом уже Осенние вообще для егерей сущим проклятьем стали – во-

первых, специально начали другим зачищаемым кланам помогать, а во-вторых – начали

егерей выслеживать и во время переходов нападать. Месяцами могли какой-нибудь тракт

лесной караулить, все обозы и караваны нетронутыми пропуская – поджидая, когда егеря

маршем пойдут. И так у них удачно получалось врасплох нас заставать, что уже всерьез

подозревать начали, что кто-то из сведущих людей им на мохнатое ушко нашёптывает. И

здесь они тоже неспроста объявились, ой, неспроста. Не брось нас сюда сдуру аж три

кохорсы разом – никогда еще такого не было, даже когда мы зверобога вольповского

охотили – ушли бы, чем угодно поклянусь. А так – вычистили мы их всё же.

Вот и поляна кончается. Если дальше идти, то надо по лесу, да по самой чащобе и

буреломам. А надо ли? Следов свежих я нигде не заметил, да и то – откуда бы им взяться?

Чисто в Ольштадском лесу, чисто. Метки нетронуты, хвосты – тоже… а кстати, странно,

что я с поляны ни одного не вижу… а ведь должны быть. Сам вешал. Вот прямо здесь, где

стою, один должен висеть… или чуть левее? Точно, вот этот кривой старый вяз. Вот

выжженный крестик на нём… свежей глубокой царапиной перечёркнутый! И чуть ниже –

круглая дырочка, как раз в толщину гвоздя диаметром.

Ходу, ходу отседова!

Я разворачиваюсь и вижу медленно выходящих с той стороны поляны вергов. Я

понимаю, что влип, но первое ощущение – обида. Какого сатра, так нечестно! Нельзя с

наветренной стороны добычу скрадывать, это любому щенку известно! Ох, не зря мне

волчий запах чудился, не зря. Хорошо было бы капитану как-нибудь доложить о новой

тактике вергов, но, чую, не выйдет. Останусь я на этой поляне. Некоторой частью. А

некоторой – переселюсь в желудки этих милых зверолюдишек, что сейчас выходят на

поляну. Самое большее, на что я могу надеяться – это одного-двух вергов рядом с собой

положить. А они не торопятся, твари. Знают, что деваться мне некуда. Хотя поляна

широкая, пока верги сюда добегут, я стадии на две в чащу углубиться успею. Но я не