w - Vasilyev Boris Lyubi Rossiyu V Nepogodu

время от времени выбрасывающие из своей среды орды

"криминальной", как мы сказали бы сегодня, молодежи. Нет, они

именно РУСЫ. Они живут пиратским ремеслом, не отходя далеко от

домашних очагов.

5.

Это предположение помогает распутать множество неясных мест

летописи. Тут и непонятное появление Олега - появление вдруг,

внезапно, "деус экс махина" (бог из машины), как именовали подобное

появление персонажа трагедии древние греки. Летописи называют его

то родственником Рюрика, то воеводой Игоря, но если он стал

конунгом русов после ухода последнего в Новгород, то все встает на

свои места, потому что ему есть, откуда придти: он - рядом, в уже

возникшей связке между новгородцами и русами. Здесь же и

непонятное количество доселе неизвестных русов в Киеве, больше

похожее на нашествие, нежели на помощь Олегу в его борьбе с

Аскольдом за власть. Тут и последующие набеги воинственных русов

на побережья Черного моря, в Хазарию и даже в Закавказье. Тут,

наконец, и объяснение деления жителей Киевской Руси на славян и

русов, старательно подчеркиваемое в летописи, которое исчезает

только в третьем поколении после прихода Олега с войском в Киев, и

древнегерманские имена дипломатов, подписавших договор с

Византией под красноречивым обозначением "мы от рода русского"

27

после похода Олега на Царьград, и многое, многое другое, к чему мы

еще вернемся.

Поэтому я позволю себе придерживаться этой гипотезы. Кроме

всего прочего, я исхожу из того, что цель моей работы не историческое

исследование, а популярное изложение русской истории с

максимальной многовариантностью возможных причин и следствий ее

ключевых событий. Мне кажется, что свойственный нам комплекс

национальной

неполноценности

надо

преодолевать

не

в

пустопорожних спорах, а в понимании, что записанная история всегда

есть документ политический, то есть, выражаясь языком современным,

ангажированный ("ангажировать" - фр. - приглашать, заключать

контракт, например, с артистом). Иными словами, работа эта всегда

была негласно договорной с оплатой либо денежной, либо - борзыми

щенками. У нас, на Руси, летописцев ангажировала, как правило,

церковь со всеми, вытекающими отсюда последствиями в виде угодных

заказчику мифов.

О, эти заумные споры между западниками и славянофилами! Бог

весть, когда они начались, но уверен, что они так никогда и не

закончатся, хотя в наших летописях ясно и недвусмысленно указано,

что предки, не сладив с разноголосицей в Тройственном союзе

новгородских словен, кривичей и угро-финнов, решили пригласить

третейского судью. Выбор пал на варяга Рюрика, за которым послали

посольство "К варягам, к руси". Пришел Рюрик, навел порядок, а

заодно и подобрал упавшую власть.

Никого это тогда особо не беспокоило (возможно, потому, что

они и слова-то такого не знали: "ПАТРИОТИЗМ"), но и в прошлом, и

ныне почему-то не прекращаются утверждения, что вышеупомянутый

Рюрик этот был... славянином. И никто не дает себе труда обратить

внимание, что имячко-то у него отнюдь не славянское, а

древнегерманское. Хродриг, то есть, понынешнему, Родриго. Ну,

ладно, Бог с ним, с Рюриком, но ведь и имена последующих

владетельных

киевских

князей

того

же

древнегерманского

происхождения: Олег, Игорь, Ольга. С ними-то как быть? Ведь только

внук Рюрика Святослав Игоревич наконец-таки приобрел славянское

имя. И только со времен его сына, то есть, правнука Рюрика Владимира

Святославича, летопись перестает противопоставлять славян русам,

называя их единым народом.

28

Но вернемся в девятый век. В 879-м году умер Рюрик, передав,

как сказано в летописи, княжение свое Олегу вместе с малолетним

сыном Игорем. В Лаврентьевской летописи Олег назван родичем

Рюрика, но иные списки этого не подтверждают, что представляется

более правдоподобным.

Уж очень, как говорится, "видны уши" в утверждении

Лаврентьевской летописи, то есть, следы заведомого заказа: правящая

династия - а правили Русью потомки Рюрика - не должна прерываться,

иначе теряется преемственность, а, следовательно, и законность

наследования оказывается под вопросом. Олег собрал войско,

подкрепил его наемными варягами и двинулся вниз, через волоки, к

Днепру.

Он шел на Киев, в котором княжил то ли один Аскольд, то ли