birrrikina@gmail.com - Unknown

– Ну, ты не будешь одна. Бек будет там, – и снова, намек на горечь появляется в ее интонации. – И Ари с Луной, и, возможно, Грей с тех пор, как эти двое прикреплены бедрами двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

– Они вернутся из своей поездки к этому времени? – я напрягаюсь, когда я слышу стук в дверь.

– Должны, – говорит она. – Ты всегда можешь позвонить и узнать.

– Окей, я могла бы это сделать, – я поднимаюсь со своей кровати, когда стук становится громче, и на цыпочках иду из моей комнаты к входной двери.

– Или ты можешь просто пойти одна, – продолжает она. – Чтобы вы с Беком наконец–то смогли переспать.

Нервный выдох трепещет на моих губах, когда я наклоняюсь, чтобы заглянуть в глазок.

– Не начинай снова, – облегченный вздох вырывается из меня при виде Бека, стоящего снаружи. – Эй, я должна идти. Только что появился Бек.

– Конечно же, он это сделал, – говорит она. – Он едва ли может держаться вдалеке от тебя больше, чем один день.

– Он здесь, чтобы просто помочь мне.

– О, бьюсь об заклад, что так и есть. Просто убедитесь в том, что позвонишь мне после того, как это произойдет.

– Во–первых, я никогда не позвоню тебе сразу после того, как в первый раз у меня будет секс, – я оборачиваю пальцы вокруг дверной ручки. – И во–вторых, мы с Беком никогда не будем заниматься сексом. Поверь мне; он даже не хочет заниматься со мной сексом.

Голос в глубине моего сознания хохочет от смеха.

– Что если он хочет? Ты это сделаешь?

– Нет.

– Ты абсолютно точно сомневаешься.

– Нет, я не сомневаюсь, – ведь правда? – А почему ты так одержима этим?

– Это не так. Я просто веселюсь.

– Ну, пожалуйста, мы можем, оставить это?

– Хорошо, – сдается она. – Я дам тебе сорваться с крючка... на данный момент.

– Ну и дела, спасибо. Ты очень добра.

– Всегда пожалуйста, – язвительно замечает она. – Поговорим с тобой позже.

– Пока, – я вешаю трубку и открываю дверь с улыбкой на губах. Хотя мое облегчение мгновенно сменяется замешательством, когда Бек обхватывает рукой свой рот, пытаясь скрыть усмешку. – Из–за чего вся эта улыбка?

Он высовывает свой язык.

– Почему это странно? Я улыбаюсь все время. На самом деле, это своего рода мое отличительное качество.

– Это правда, но все–таки... – я смотрю на него с опаской. – Ты думаешь, что что–то смешно, но я не могу понять, что.

– Да, может быть, но поверь мне; вероятно лучше, чтобы ты не знала, – он сильно прикусывает губу и запихивает руки в задние карманы. – Итак, ты готова к тому, чтобы отбуксировать твою машину обратно? – его взгляд блуждает по клетчатым пижамным шортам и верху с длинными рукавами, в которые я одета, оставляя теплый след на моей коже, который согревает каждую часть моего тела. – Ты все еще одета в пижаму.

– Да, я ленилась этим утром, вероятно потому, что кто–то испортил мне прошлую ночь, и заставил спать так хорошо, – я прикусываю губу. Может быть, мне не следовало этого говорить.

Довольная улыбка освещает его лицо.

– Хорошо. Я рад, что смог помочь. И ты должна делать это чаще.

– Быть ленивой? – я вдруг резко начинаю отдавать себе отчет в том, насколько разгромлено это место, и что он, вероятно, может видеть весь беспорядок.

Он кивает головой, окидывая меня тем взглядом, который я совсем не могу понять.

– Тебе нужно больше отдыхать, принцесса. Ты всегда такая уставшая, потому что перегружаешь себя.

– Я в порядке, – лгу я. – Нет ничего, с чем я бы раньше не справлялась.

Его взгляд прикрепляется к моему.

– Именно этого я и боюсь. А когда–нибудь, когда ты слишком много будешь справляться, то, в конечном итоге, сломаешься.

Я знаю о какой поломке он говорит: в мой последний год у меня был нервный срыв, когда я пыталась жонглировать тремя работами, школьными заданиями, заботой о наркоманке–матери, все это же время подавая документы в колледжи.

– Я в порядке. Обещаю, – я бросаю взгляд через улицу, не зная, стоит ли быть расслабленной или встревоженной, ведь того человека там больше нет.

Бек стоит в дюймах от меня и наклоняется, понизив голос.

– Нет, это не так, – он указывает на разгромленную гостиную позади меня. – Ты не должна разбираться с этим. Тебе никогда не стоило разбираться с этим.

От него так хорошо пахнет одеколоном и мылом, и всем, что успокаивает меня, и я практически наклоняюсь к нему, хватаю за рубашку, цепляюсь за жизнь, и никогда не позволяю уйти...

– Я знаю, – говорю я, заставляя себя оставаться на месте. – Но не так много я могу с этим поделать.