Юрий Солоневич - Зона тени

-- Я не распинал и не сжигал беззащитных.

-- Всё зависит от цели. Мои цели -- благородны; они -- от любви к людям. Ты же имеешь только одну цель -- уничтожение всего сущего. Уничтожение через зло, вражду, корысть. Ты разрушаешь то, что созидаю я: веру, надежду и любовь.

-- Я разрушаю лишь то, что мешает идти вперёд. Старое не должно стоять на пути нового.

-- Хищник не щадит никого: ни стариков, ни младенцев.

-- У тебя есть факты или свидетели, которые подтвердят твои слова? -- спросил Араб.

-- Да, мы его ждём, -- сказал старец и добавил: -- Я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Я не дам тебе сделать это.

-- Я ничего не собираюсь делать. Я хочу того же, что и ты: чтобы люди прозрели. Чтобы увидели себя такими, какие они есть на самом деле. Душа -- это производное от желудка. И быть зрячим -- это значит иметь больше шансов выжить. Я хочу не гибели, а выживания человечества. Выживания в непримиримой борьбе с внешним врагом. Как только у человека не станет внешнего врага, появится внутренний. А это -- неминуемая гибель. Закон один: хочешь выжить -- убивай. А ты -- слепец, и ты толкаешь людей к пропасти, а не я. Своей ложью, замаскированной под красивую сказку о вечной жизни. Нет никакой Вечности для того, что имеет границы. Всё, что имеет начало, имеет и конец. Даже твоя Дорога. Что в её конце: "плаха с топорами"? Сфинкс со звериным нутром и с таким же звериным аппетитом.

-- Нет, -- сказал старец, -- все границы -- условны. У каждой причины есть своя причина. У каждого следствия -- своё следствие. И у Сфинкса -- лицо человека. И глаза мои ослепли от слёз по заблудшим душам. Не слушай его, Арсений. Верь мне: придёт Спаситель. Верь и жди.

-- За границей тебя будешь уже не ты. Не надейся на вторую попытку: её не будет. Не будет никакого спасения: не верь в это. Никогда и ни кому не верь, -- сказал Араб. -- Ты уже имел возможность убедиться в этой истине. Он не договаривает. Он говорит только половину правды. А половина правды -- это уже ложь. Если нет причины -- нет и следствия. И истина в том, что ты никогда не умрёшь потому, что тебя никогда и не было. "...Ибо он никогда не жил, чтобы он мог умереть". Ты никогда и не жил, ты никогда и не был самим собой. Ты всегда делал лишь то, что от тебя требовалось внешней средой. Что тебе говорили другие. Такие, как я и этот слепец. Ты -- всего лишь зеркало, в котором отражаемся мы. Пыльное витринное стекло, мутная фотография толпы, пёстрая, никчемная оболочка. Раб не имеет права ни на имущество, ни на себя самого. Теперь ты знаешь всё. Теперь ты знаешь, кто ты: игрушка в чужих руках.

Араб снова откинулся в кресле и устало закрыл глаза: спор ему надоел. Старец молчал. За окном было тихо, как перед грозой.

Истину нельзя постичь постепенно: она приходит сразу. Она приходит мгновенно, накрывая всё вокруг кипящим водяным валом. И когда пенящийся поток вновь спадёт, всё вокруг становится другим. Карта переходит в местность. Мёртвые картины оживают, болящие исцеляются и слепые прозревают. И охотник стреляет не по загнанной, обезумевшей от отчаянья добыче, а по тем, кто гонит её, беззащитную и слабую, безобидную и обречённую...

Арсений увидел сотни любопытных глаз, смотрящих на него из полумрака -- как тогда, в подвале, -- и закрыл лицо руками.

И увидел Асея, высокого, широкоплечего, светловолосого, в лёгкой, невесомой колеснице, запряжённой невиданными птицами.

И Асей сказал: "Потому и противился я воле чуждой, чтобы рабом не быть. И страстям своим противился, чтобы рабом не быть: потому, что чужие они. И любить противился, чтобы рабом не быть, и обладать противился, чтобы рабом обладаемого не быть.

Ибо чем ты обладаешь, того ты и раб, и оно обладает тобой.

Кого ты любишь, того ты и раб.

Свобода -- в необладании, свобода -- в небытии, свобода лишь в том, чего нет в тебе и в чём нет тебя. Свобода в том, чего нет.

Невозможно, чтобы некто видел что-либо из вечного, если он не станет подобным этому. В истине не так, как с человеком, который в мире: этот видит солнце, хотя он не солнце, и он видит небо, землю и другие предметы, не будучи всем этим. Но ты увидел нечто в том месте -- ты стал им. Ты увидел Дух -- ты стал Духом. Ты увидел Сына -- ты стал Сыном. Ты увидел Отца -- ты стал Отцом. Ты всё, что ты видишь, и ты не видишь себя одного. Видишь же ты себя в том, что рядом и вокруг. Ибо ты станешь тем, что ты видишь. Оглянись, кто рядом с тобой -- таков и ты сам. И ничто, что в тебе -- не твоё.

Потому и иди легко, несомый ветром эфира. И смотри, и понимай, и переживай, и радуйся, и печалься, и всё это -- твоя жизнь. Не больше и не меньше. И твоя власть над другим против тебя же, ибо власть полагает принятие решения. А никто в этом мире ничего не решает. И принятие решения -- есть иллюзия силы и иллюзия жизни. И нет никакой жизни, а только иллюзия. Иллюзия того, что ты всё можешь, что ты имеешь, что ты -- есть ты.