Юрий Солоневич - Зона тени

Араб усмехнулся:

-- Ты почувствовал холод? Это оттого, что у меня нет души. А разум и должен быть холодным. Иначе это будет уже не разум.

-- Разум должен иметь душу. Иначе он станет злом.

В прихожей послышался звонок: кто-то пришёл. Арсений встал, подошёл к входной двери и открыл её. На пороге стоял седовласый музыкант.

-- Я где-то потерял свой стул, -- сказал он. -- А без него я не могу играть. Если я не буду играть, как люди узнают, что есть музыка?

-- Он стоял у подъезда, -- сказал Арсений.

-- Сейчас его уже нет там: наверное, кто-то забрал себе. Вы не могли бы дать мне свой: мне надо играть.

Некоторое время Арсений пытался понять, что от него хочет седовласый человек. Потом посмотрел на кухню: у стола стояли четыре табуретки, покрытых белым пластиком.

-- Возьмите одну, если вам она подойдёт, -- сказал Арсений, указывая на табуретки.

-- Спасибо, -- сказал музыкант. -- Мне надо играть. Если я перестану играть, всё изменится. Вы понимаете, о чём я?

-- Да, -- сказал Арсений. -- Спасибо вам.

-- Я должен делать это: ведь у меня есть дети. Я за них в ответе. Если я не дам им музыку, их души останутся пустыми. Это мой путь. Я должен пройти его до конца. Я люблю свой путь. Я буду играть до тех пор, пока не исчезнет пустота. Когда не останется больше пустоты, все души сольются в одну, и внутри у неё будет только прекрасная музыка, -- потом тихо, чтобы не слышал Араб, прошептал: -- Будь осторожен: он пытается тебя одурманить. Слушай музыку: так ты сможешь отличить ложь от правды. Я буду играть для того, чтобы ты смог отличить ложь от правды.

И музыкант ушёл, унося с собой табуретку.

-- У тебя ещё есть время принять решение самому, -- сказал Араб. -- Мне будет приятно, если ты примешь решение сам. Да и тебе потом будет чем гордиться. Потом ты сможешь рассказать об этом жене и дочери, и они тоже будут тобой гордиться.

Араб немного подождал, что скажет Арсений, но тот молчал.

-- Ну что же ты? -- спросил Араб, не дождавшись ответа.

Арсений молчал.

-- Молчание -- знак согласия, -- сказал, наконец, Араб.

Из-за окна послышалась музыка: седовласый человек опять играл на пианино. Это было невероятно: пианино увезли грузчики. На чём же он играл? И что ответить Арабу?

-- Спроси у него, есть ли во Вселенной случайности, -- сказал старец из кухни.

-- Разве вы здесь? -- удивился Арсений и, встав, заглянул на кухню.

Старец сидел за столом у окна, подняв невидящие глаза к потолку, словно творил молитву.

-- Как вы вошли? -- снова спросил Арсений.

-- Дверь была не заперта, -- ответил старец. -- Спроси у него то, что я тебе сказал. Я бы и сам спросил, но я с ним не разговариваю. Я стараюсь не разговаривать с теми, кто творит зло: эта болезнь очень заразная.

-- Есть ли во Вселенной случайности? -- спросил Араба Арсений, стоя так, чтобы видеть старца.

-- Конечно, нет. Всё во Вселенной подчинено строгим законам: у всякого следствия обязательно есть причина. Этот сумасшедший старик прекрасно знает ответ. Но он прочёл в своей жизни слишком много книжек и поэтому перестал понимать жизнь.

-- Значит, -- продолжал Арсений передавать слова старца, -- моё существование не случайно. Значит, для чего-то я нужен Вселенной. Иначе она бы меня не создала.

Араб молчал. Он не мог ответить, и его влияние стало рассыпаться, как дом, основанный на песке. Да и сам он стал каким-то мелким, злобным, суетливым.

-- Какая разница, -- промямлил он, -- если всё равно ничего не останется.

-- То есть, причина не будет иметь следствия?

-- Тот, кто тебе подсказывает, -- спохватился Араб, -- он сам знает все ответы. Но он считает людей недостойными своего внимания. Он мог бы принести людям радость, но не делает этого.

-- Я тоже думал, что знание приносит радость, -- сказал старец громко и отчётливо, чтобы Араб его слышал. -- Но я забыл, когда испытывал это чувство в последний раз. Я отдам всё, когда увижу, что пришло для этого время.

-- Я не буду с тобой спорить: ты знаешь больше меня. Но знание, которое не служит людям -- зло.

-- Не служит для чего? Ты бы много отдал, чтобы я открыл тебе Принцип.

-- Не забывай: мы все в одной лодке. И не надо её раскачивать, -- сказал Араб и, обращаясь к Арсению, добавил: -- Это плохая примета: он всегда появляется там, где происходят трагедии.

-- Вы знаете друг друга? -- спросил Арсений.

-- Мы слышали друг о друге, но встречаемся впервые, -- ответил Араб. -- А теперь ты сам спроси у него то, что тебя так сильно волнует.

-- Нет, -- сказал старец. -- Время ещё не пришло. Но обязательно придёт.