Юрий Солоневич - Зона тени

И он удалился, окружённый теми, от кого невозможно узнать истину.

-- Тебе не страшно, Арсин? -- спросил Поллукс.

-- Моё имя -- Арсен.

-- Да, -- согласился Поллукс. -- Я просто перепутал. Это -- от жары.

И повторил свой вопрос:

-- Тебе не страшно, Арсен?

-- Нет, -- спокойно ответил тот. -- Это совсем не страшно, если знаешь, за что надо заплатить такую цену. Я только сейчас понял, какое это счастье: говорить то, что думаешь. Ради этого я готов пойти на крест.

-- Я сожалею, что повёл тебя, -- снова сказал Поллукс.

-- Не сожалей. В этот раз мы не дошли -- дойдём в следующий.

-- Ты веришь в то, что будет следующий раз?

-- Я в этом не сомневаюсь.

И тогда Поллукс, повернув, насколько это было возможно, голову в сторону Арсена, тихо произнёс:

-- НАША ВСТРЕЧА -- ЭТО САМОЕ ЛУЧШЕЕ, ЧТО БЫЛО В МОЕЙ ЖИЗНИ.

5.20.

-- Как видишь, они недалеко ушли, -- сказал Араб, когда Арсений дочитал страницу. -- Они обречены. Куда бы они ни пришли, везде их будут ждать палач и цепи. Рабство -- бессмертно: оно -- в крови человека.

-- Он назвался моим именем, -- сказал Арсений. -- Теперь я нашёл причину: они не могли говорить то, что думали. Они меня боялись, -- и снова повторил: -- Он назвался моим именем.

-- Почему бы и нет? Какая разница, кто и каким именем назовётся? Суть от этого не изменится. У Вселенной нет памяти. Рано или поздно всё обращается в пыль. Всё рассыпается, как карточный домик. Считай, что этим мальчиком был ты. Прошло столько лет: ну, и где твоя Дорога? Ты нашёл её?

Арсений тряхнул головой, словно пытаясь сбросить наваждение. Он, как мог, сопротивлялся захватывающей его чужой воле. Но гипнотическая сила Араба уверенно теснила его "Я" в тёмную, бессознательную область психики.

"Что будет, если я соглашусь с ним? -- подумал Арсений. -- Или не соглашусь? Рано или поздно он всё равно сделает всё по-своему, как с Марией. Как его убедить? Как его остановить?"

-- Почему у Вселенной нет памяти? -- спросил он.

-- О какой памяти можно говорить, если ты даже не знаешь имени своего прадеда. Тебе что-нибудь говорит имя Елизар? Нет? Я так и думал. От него не осталось памяти, как не останется её и от тебя. Жизнь -- набор ничего не значащих действий, о которых забывают через день или через год. Или через сто лет, но -- так или иначе -- забывают. Ты никому не интересен уже сейчас. Так, ноль без палочки. Собачка Муму.

-- А я и не считаю себя большой величиной. Но я интересен сам себе.

-- Вот-вот, и никто никогда не вспомнит, каким способом ты победил в схватке. Для потомков важно только одно: была или не была достигнута конкретная цель. А победителей -- не судят.

-- Есть ещё и Бог.

-- Да, который всё видит, но не вмешивается. И знаешь, почему? Потому, что он совершенен. И ему нет необходимости быть ещё более совершенным: иначе это был бы не Бог. Значит, он не может измениться. Это значило бы, признать своё несовершенство. Он не может совершать никаких действий, не нарушив своего совершенства. Он -- мёртв. А раз это так, то его нечего боятся: он ничего не может. Он просто есть -- и только. Для сведенья. Висит себе на стене чей-то лик, да и пусть себе висит. Так что человеку можно всё: никто его не осудит. Разве только тот, на чей "мозоль наступили".

-- Обмануть меня не сложно, -- сказал Арсений. -- Тем более тебе.

-- Какой смысл мне тебя обманывать? Сам знаешь: я всегда говорил только правду.

-- Я бы поверил тебе, если бы не видел Дорогу своими глазами. Я видел тех, кто по ней идёт. Я видел тех, кого однажды уже предали. Ты предлагаешь мне сделать это второй раз?

-- Зрительные галлюцинации -- явление довольно распространённое. Они бывают положительными и отрицательными. В одном случае ты видишь то, чего нет, а в другом -- не видишь того, что есть на самом деле.

-- Помнится, ты призывал верить тому, что видишь глазами.

-- Да, -- согласился Араб. -- Если ты видел Дорогу, то она есть. Но событие наступает только тогда, когда его видят как минимум двое. Событие -- это реальность, доступная многим. Иллюзия -- тоже реальность, но она доступна только тебе одному. Дорога есть только для того, кто её видит. Это просто разновидность сна наяву. То, чего не видят другие -- всего лишь утончённая форма самообмана. Ты удивился, когда эта женщина приняла тебя за меня?

-- Да.

-- Сейчас ты удивишься ещё больше. Посмотри в зеркало.

Арсений посмотрел в трюмо и увидел, что в зеркале отражается вся комната: стол, телевизор, он сам. Только кресло Араба было пустым.

-- Ты спрашивал, кто я? -- сказал Араб и, не дожидаясь ответа, продолжал: -- Я долго жил в Тени и появился тогда, когда возникла необходимость. Я никогда не пришёл бы, если бы во мне не возникла необходимость. Необходимость -- вот движущая сила во Вселенной. Лидеры возникают из Тени только тогда, когда в них нуждаются. Мы уже вспоминали Гитлера и Сталина -- они не свалились с неба. Люди сами дали им власть, потому что именно такие были необходимы для достижения цели. И они вели людей к цели. А когда цена оказалась слишком велика, толпа, как всегда, отреклась от своих избранников. И ты тоже: хочешь вернуть родных, но остаться при этом "чистеньким". Хочешь сделать себе добро, не причинив никому зла -- так не бывает! Поэтому ты и позвал меня. Ты позвал -- я пришёл. Я не боюсь искупления: Тень не чувствует боли -- ни своей, ни чужой. Можешь потом свалить на меня все грехи, когда пойдёшь исповедоваться в угоду своей совести. А у меня совести нет. Мне можно то, чего ты хочешь, но трусливо не признаёшься в этом даже себе самому. Ты уже понял, кто я? Я -- исполнитель твоих скрытых желаний. Только и всего.