Юрий Солоневич - Зона тени

-- Какие деньги? -- не понял Арсений и, не дожидаясь ответа, сказал: -- И если взаймы даёте тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? Давайте, и дастся вам. Скажите, вам хватит, чтобы доехать?

-- Да, -- ответила женщина и тихо добавила: -- Спасибо.

Потом вытерла слёзы на глазах и, стараясь сохранить спокойствие, сказала:

-- Я совсем не понимаю, что происходит. Мне просто страшно. Я хочу вам верить, но боюсь. Я не верю, что кто-то может проявить о нас заботу. Просто так, без умысла.

-- Вы правы. Я сам не верил в это, -- сказал Арсений. -- Я потерял жену и дочь. Я хотел бы, чтобы им тоже кто-нибудь помог. Бескорыстно.

-- Этот человек, который похож на вас, он не оставит нас в покое.

"Опять она говорит, что Араб похож на меня", -- подумал Арсений, а вслух сказал:

-- Не беспокойтесь: вы его больше не увидите. Никогда. И, кроме того, никто не должен знать, куда вы уедете. Даже я. Поэтому вы уедете первым поездом и сделаете потом пересадку. Лучше -- несколько.

Женщина понимающе кивнула головой.

-- А теперь -- поехали.

Арсений подхватил чемодан, и они вышли из номера.

-- Вы уезжаете? -- спросила из своего окошка внизу дежурный администратор.

-- Нет, -- ответил Арсений. -- Мы уезжаем завтра. У нас ведь всё в порядке с оплатой?

-- Да, -- согласно кивнула администратор и подозрительно покосилась на чемоданчик.

"Косись, косись, -- подумал Арсений. -- Звони своему хозяину, что я скоро к нему приеду".

Он посадил женщину и девочку на заднее сидение "Волги", и девочка радостно сказала:

-- А нас уже катал на этой машине другой дядя. Это он украл у меня "божью коровку".

Женщина снова недоверчиво взглянула на Арсения, но в машину села: всё равно у неё не было другого выбора.

Арсений перехватил её подозрительный взгляд в зеркале заднего вида.

"Она мне не верит", -- снова подумал он.

Он и сам себе не до конца верил: неужели всё, что он сейчас делает, идёт от него самого и не является частью дьявольского плана Араба? Зачем он оставил свой пиджак и квитанцию гостиницы? Он никогда и ничего не делал просто так: все его действия были звеньями неразрывной логической цепи.

Арсений ещё раз огляделся: вокруг машины ничего подозрительного не происходило. Арсений завёл двигатель. Тот, как всегда, запустился с пол-оборота, и словно развеял все последние сомнения.

У Арсения не было никакого конкретного плана. Он просто делал то, что подсказывала ему интуиция, какое-то сошедшее неизвестно откуда наитие. Наступила полная ясность, полное, глубинное понимание происходящего. Он не сомневался в правильности своих действий. Это было именно то состояние гармонии между внутренним и внешним миром, когда всё, что делаешь -- правильно.

5.15.

Арсений бросил машину у своего подъезда -- теперь это уже не имело никакого значения.

"Они доберутся, они смогут, -- подумал он. -- Им обязательно встретятся на пути добрые люди".

Добрые люди помогут найти то заветное место, где обитает человеческое счастье. Простое, обыкновенное человеческое счастье, которое и заключается-то неизвестно в чём. Может, оно -- в нежной заботе родителей о детях; может, оно -- в любви, в той любви к другому человеку, которая заставляет забыть о себе, которая позволяет с улыбкой взойти на Голгофу, броситься на пики, закрыть грудью амбразуру.

Каждый сам решает, в чём его счастье. Каждый сам ищет его.

И они тоже найдут. Не может быть, чтобы не нашли. Им-то и надо всего ничего: работа и крыша над головой. Да возможность быть вместе. Да "божья коровка".

И если только есть на Земле это место, то искать его надо по верным приметам. Может быть, оно совсем близко. Надо только прислушаться, приглядеться, распознать. Старый хромой раб с обезображенным шрамом лицом и измученный скитаниями мальчик-подросток. Если они окажутся рядом, то это и есть самая верная примета, это и есть та единственная Дорога.

Дойдут ли они? Нет ли? У потрёпанной книжки не было последней страницы. Значит, осталась надежда. Надо идти. Не потому, что только у идущего есть шанс достигнуть цели: цель всегда ускользает в самый последний момент. А потому, что только так можно уйти от безысходности.

Старик Поллукс знал это. И он повёл Арсина искать Дорогу, ведущую из ниоткуда в никуда. Повёл потому, что это был единственный способ для рождённого в рабстве узнать вкус этой желанной, непостижимой, недостижимой свободы. Хоть на миг почувствовать, что же это такое -- счастье.

Дорога из ниоткуда в никуда.