Шерри Томас - Незыблемые выси

письма, пусть даже немагу, слишком опасно для Фэрфакс, которой полагалось быть мертвой.

Потому он сам писал ответы, направив свой талант ко лжи на сочинение небылиц. Тит

находил успокоение в выдумывании сказок о Фэрфакс, сначала как о владельце ранчо в

Вайоминге, затем как об управляющем отелем в Сан-Франциско, а позднее – как о бизнесмене в

Буэнос-Айресе. А еще он получил возможность читать пространные путанные послания Купера,

полные новостей об их старых друзьях. Сазерленд все еще не женился на отвратительной

наследнице. Сент-Джон вошел в команду Кембриджа по гребле. Бирмингем стал прекрасным

египтологом. Спонсоры жаждали вложить деньги в его раскопки, а на лекциях яблоку негде было

упасть.

– Хвала небесам! – воскликнул Купер. – Меня вполне устраивает служба личным

секретарем влиятельного человека. Я уже на полпути к тому, чтобы стать несносным старым

пердуном.

Он повернулся к Титу, слегка порозовел и снял шляпу, явив миру буйную шевелюру.

Тит покачал головой:

– О, тщеславие! Имя тебе – Томас Купер.

Однажды, припомнив свой давний сон о встрече с Купером на празднике Четвертого

июня, Тит поинтересовался в письме, не набрал ли тот вес. Купер ответил, что сохранил девичью

фигуру, однако, к сожалению, потерял большую часть волос. Тит в порыве милосердия отослал

ему ящик эликсира против облысения.

Фэрфакс хлопнула Купера по спине:

9 Примечание 9

10 Примечание 10

156

http://lady.webnice.ru

Шерри Томас «Незыблемые выси»

– Господи, это же превосходно, Купер. Превосходно .

Он покраснел, как свекла. Счастливейшая в мире свекла.

– Я так рад видеть вас двоих. Прошло столько времени. А… – Радость на его лице слегка

поблекла. – А мы ведь не всегда можем быть уверены, что вновь встретимся со старыми

приятелями через много лет, не так ли?

В своем последнем письме Тит наконец рассказал Куперу, что Уинтервейл и миссис

Хэнкок очень давно погибли в той самой «дворцовой интриге», которая выдернула его из Итона.

Фэрфакс обняла Купера за плечи:

– Но сегодня-то мы вместе. Все старые друзья в сборе.

Они позвали Сазерленда, Роджерса, Сент-Джона и еще нескольких старших парней из

дома миссис Долиш и устроили обильный пикник. Посреди трапезы появился Бирмингем,

староста их пансиона, да не один, а с Уэстом. Вид Уэста, который не только был капитаном

команды по крикету Итона, но и возглавлял команду Оксфордского университета, взбудоражил

молодых людей. Теперь он посвятил себя физике и снимал дом вместе с Бирмингемом.

Уэст завел оживленный разговор с Фэрфакс. Потом к их беседе присоединился Тит. Когда

Уэст отошел пообщаться с остальными, Фэрфакс прошептала Титу на ухо, что они с

Бирмингемом теперь «вместе».

– Думаешь, я слепой? – прошептал он в ответ.

Она расхохоталась, однако ее смех потонул в восторженном вопле Купера:

– Джентльмены, прибыл наш друг с субконтинента!

Тит и Фэрфакс радостно закричали. Разумеется, за прошедшие годы они частенько

виделись с Кашкари – и даже провели вместе несколько месяцев в военных походах. Однако

встреча с ним здесь, где все началось, была особенной.

Они ели, смеялись и предавались воспоминаниям. После обеда Тит, Фэрфакс и Кашкари

попрощались со всеми и, перескочив в Лондон, провели время за очень долгим чаепитием. Им

многое предстояло обсудить, поскольку Кашкари также намеревался открыть истину о своем с

Амарой участии в Последнем Великом Восстании.

День уже близился к концу, когда Тит и Фэрфакс подошли к дому на Змеистых холмах,

где встречались его родители. За последние шесть лет он стал убежищем для еще одной пары,

надежной гаванью, где они могли позабыть о своих обязанностях и просто наслаждаться

обществом друг друга.

– Помнишь летнюю виллу Королевы Времен Года? – спросил Тит, развалившись на

длинном диване в солярии.

– Как я могу забыть самое прекрасное место в Горниле? – поддразнила Иоланта,

усаживаясь рядом. – Но ты продолжай.

Он опустил их сцепленные ладони на свою копию Горнила.

– Что ж, недавно я побывал на весенней вилле Королевы Времен Года и увидел там кое-

что неожиданное.

Весенняя вилла, расположенная на высокогорном альпийском лугу посреди буйства

розовых и лиловых диких цветов, была не менее прекрасна, чем летняя. Тит указал на парочку

путешественников, бредущих по лугу. Лица их сияли в свете великолепного заката.