ИВИ РАН - Ненасилие как мировоззрение и образ жизни

Я хотел бы, чтобы вы высоко оценили участников негритянских демонстраций в Бирмингеме за их великую смелость, за их готовность пострадать и поразительную дисциплину, которая сохранялась, несмотря на самые бесчеловечные провокации. Когда-нибудь Юг признает своих подлинных героев. Это будет Джеймс Мередит, отважно и с огромным чувством великой цели встретивший глумящиеся враждебные толпы и чудовищное одиночество, отметившее его жизнь первопроходца. Это будут старые, угнетенные, измученные негритянки, символом которых стала 72-летняя женщина из Монтгомери, штат Алабама; она поднялась на борьбу с чувством собственного достоинства и вместе со своим народом решила не ездить в автобусах, предназначенных для черных, и ответила человеку, который спросил о причине ее усталости, с невыразимой глубиной: «Ноги мои устали, а душа отдыхает». Это будут юные студенты колледжей и старшеклассники, молодые проповедники Евангелия, и множество пожилых негров, отважно и ненасильственно сидевших у буфетной стойки и добровольно пошедших в тюрьму за свои убеждения. Придет время, и Юг узнает, что когда эти лишенные наследства дети Божии сидели у буфетной стойки, они на самом деле стояли за самое лучшее в американской мечте и за самые священные ценности в нашем иудео-христианском наследии и тем самым возвращали всю нашу страну назад, к тем великим колодцам демократии, которые были глубоко вырыты Отцами-Основателями, сформулировавшими конституцию и Декларацию Независимости.

Я никогда раньше не писал такого длинного письма (или следует назвать его книгой?). Боюсь, оно слишком длинно и займет много вашего драгоценного времени. Могу уверить вас, что оно было бы гораздо короче, если бы я писал его за удобным письменным столом, но что еще делать, когда вы томитесь один целыми днями в скучной монотонности тесной тюремной камеры, как не писать длинные письма, думать странные думы и молиться долгими молитвами?

Если я сказал в этом письме что-то такое, что является преувеличением истины и свидетельствует о неразумном нетерпении, прошу вас меня простить. Если я сказал в этом письме что-то такое, что является преуменьшением истины и свидетельствует о том, что я слишком терпелив и смиряюсь с тем, что не ведет ко всеобщему братству, я прошу Бога простить меня.

Я надеюсь, что это письмо застанет вас крепкими в вере. Я надеюсь также, что скоро обстоятельства дадут мне возможность увидеть каждого из вас не в качестве сторонника интеграции или лидера борьбы за гражданские права, но в качестве такого же, как вы, священнослужителя и брата-христианина. Давайте надеяться все вместе, что темные тучи расовых предрассудков скоро развеются и густой туман непонимания поднимется с наших пронизанных страхом общин и в не очень отдаленном будущем сверкающие звезды любви и братства засияют над нашим великим народом во всей своей блистающей красе.

Ваш стоящий за дело мира и братства

Мартин Лютер Кинг-младший.

Martin Luther King, Jr. Why We Can't Wait (New York: Harper & Row, 1963, 1964). Американский Комитет Друзей впервые напечатал это письмо в виде брошюры. Оно переиздавалось, возможно, больше, чем что-либо из написанного д-ром Кингом.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Понятие «ненасилие» даже в конце XX века, особенно в обыденном сознании, многими воспринимается как синоним слабости, оно как бы выражает неспособность или неумение утвердить себя в жизни.

Согласно другому столь же распространенному представлению, идея ненасилия связывается с утопическим отрицанием государства. Факты, содержащиеся в этой книге, позволяют, по крайней мере, поставить под сомнение всеобщность подобных утверждений.

И поведение древних христиан в эпоху гонений, и история пацифистских сект в средние века и новое время, и ненасильственная борьба американских негров за свои права являются несомненными свидетельствами того, что следовать принципам ненасилия невозможно, не обладая редким мужеством и силой духа. Можно достаточно скептически относиться к доктринам квакеров, но когда читаешь о том, что представители этой секты неоднократно просили правительство заключить их в тюрьму вместо своих братьев, содержащихся там, то, на мой взгляд, невозможно отделаться от впечатления значительности и огромной внутренней силы, присущих этим людям. И это только один пример.

Если следование законам насилия не требует большой внутренней работы и часто развязывает в человеке самые страшные и низменные инстинкты, то приверженность идеалам ненасилия — это всегда результат немалых нравственных и интеллектуальных усилий, это путь самоограничения и жертвы.