Panther - 2

- Тоже любишь меня, но ты поражена и не смогла закончить свою мысль. – Его смех

такой искрений, разбивает напряжение. – Я знаю, Любимая.

- Ну, раз мы разобрались, - говорю я, улыбаясь, прижимаясь лицом к его груди и

закрывая глаза. Я не борюсь с этим; он абсолютно прав – в каждом произнесенном им

слове.

И он любит меня.

Я собираюсь потанцевать на своем выпускном, поэтому молча наслаждаюсь этим

мгновеньем.

Мы проводим остаток времени, часто смеясь, целуемся и позволяем нашим рукам

более свободно исследовать друг друга, чем когда-либо прежде, до тех пор, пока мои ноги

не начинают болеть и зевок не вырывается из меня.

- Я скоро отвезу тебя обратно, Любовь моя, но ты можешь выполнить последнюю

просьбу?

- Кроме того, чтобы преподнести тебе девственность на выпускном вечере на

блюдечке с серебряной каёмочкой.

Господи, не могу поверить, что сказала это.

Кингстон начинает хохотать, хватаясь за бок и вытирая несколько слезинок с глаз.

- Христос, - он изо всех сил пытается отдышаться, вытирая глаза. – Ты всегда такая

забавная, Эхо – прямо свежий глоток воздуха, очаровательное наслаждение. Но нет, у меня

другая идея.

Он достает что-то небольшое из кармана – это объясняет удобную смену музыки –

и с вызовом выгибает одну бровь, борясь с усмешкой.

- Я надеялся, что в конце ночи ты покажешь мне свои лучшие движения… Прошу

тебя.

- Просьба принята! – перекрикиваю я музыку, и трясусь, словно никто не

догадывается о следующей песне, понимая, что это далеко не совпадение, что это… Spice

Girls.

Идеальное окончание идеальной ночи.

****

На следующее утро вся группа стоит внизу, собрана и ждет в вестибюле, чтобы

отправиться на многодневную поездку на автобусе в Италию. Но Кингстона нигде не

видно.

Какое-то не хорошее предчувствие окутывает меня – острое чувство страха, от

которого у меня скручивает желудок, я ставлю свою сумку.

- Нат, присмотри за моими вещами. Я должна проверить его.

Я бегу к лифту и нажимаю кнопку несколько безумных раз, ощущения страха в

моем желудке усиливается с каждой секундой.

Я не могу добраться к его двери достаточно быстро, и стучу кулаком по ней.

- Кингстон! – кричу я. – Кингстон, ты там?

Он открывает дверь, с телефоном у уха, и я понимаю в следующую секунду,

насколько бледна его кожа и безжизненны глаза, что-то не так.

Он отходит в сторону, чтобы я могла войти, но не говорит ни слова, внимательно

прислушиваясь к тому, кто на другом конце линии. Я сажусь на его кровать и жду.

Я все еще не уверена, что происходит, фразы и слова, которые он добавил к

разговору, ничего не говорят мне, когда он вешает трубку.

- Мне нужно вернуться в Лондон, - тяжело выдыхает он, закрывая глаза, когда

проводит рукой по своему лицу. – Мою бабушку доставили туда, она с моим отцом сейчас.

- Хорошо, - удивляюсь я вслух, еще не услышав, что его так расстроило. – С ней все

в порядке?

- Нет, если она настояла на возвращении в Лондон. – Он садится рядом со мной,

упираясь локтями в колени и опустив голову на руки. – Мы очень близки, моя бабушка и я.

Она та, с кем я провожу лето в Шотландии. И она, наверное, что-то почувствовала, -

добавляет он, громко сглатывая, - что-то не так, потому что она всегда говорила, пока я

был маленьким, «Я вернусь в Лондон, когда придет мое время».

Я обнимаю его со спины и опираюсь на него. – Возможно, она просто плохо себя

чувствует и волнуется. Уверенна, твой отец найдет для нее лучших врачей, и с ней все

будет в порядке, - я делаю оптимистический прогноз, но он тут же качает головой.

- У нее замечательные доктора в Шотландии. Дело не в этом. Она бы никогда не

покинула свой дом, будь она не уверена.

Я не возражаю. Как я могу? Я никогда не видела его бабушку. Но любовь, которую

он питает к ней, очевидна в каждом слове, произнесенном им, и в поступках, которые он

делает.

- Я поеду с тобой, - говорю я, потирая его спину.

Его голова дергается. Глаза широко открываются и, конечно, в угрюмом выражении

читается надежда на что-то большее.

- Вот так просто? Ты пропустишь свою оставшуюся поездку?

Я киваю головой, резко и уверенно. – Вот так просто.

- Она наконец-то сказала это. – Он улыбается. В его глазах по-прежнему стоит печаль, но

он также не может скрыть радости. – Я тоже тебя люблю, Эхо.

Он целует меня. Это нежное воссоединение наших ртов передает мою любовь, которая, я