Unknown - GUSchE_VODY

жизни наступает третий акт, а я не выучил свой текст. Я чувствую... - Я хмурюсь и отвожу

взгляд в сторону. - Я действительно помогаю раскрыть тайну, верно?

-Все в порядке, - говорит Шарлотта. - Все нормально. Продолжай.

Я придвигаюсь еще ближе, будто ее присутствие помогает мне удержаться на месте.

-Мне не хватает... - Мой голос срывается и мне приходится сглотнуть. - Мне не хватает моей

мамы. Но мне кажется, что я скучаю по кому - то, кто никогда не существовал за пределами

дома Стэна. Все меня ненавидят, но никто ее не знает. - Я морщусь и слова раздирают мне

горло. - Никто ее не знал. Никому нет до нее дела. Никому нет дела до того, чтобы выяснить, кто на самом деле ее убил. Их волнует только их лютая ненависть ко мне.

Мне приходится прерваться, иначе я потеряю самообладание прямо здесь, посреди

парковки.

Руки обвивают мою шею и я изумленно вздрагиваю. Она обнимает меня. Шарлотта меня

обнимает.

Не могу вспомнить, когда последний раз кто - то меня обнимал.

Мама. На своей свадьбе. Воспоминание толкает меня, словно сорвавшийся с рельс поезд.

«Спасибо, что ты сейчас здесь, Томас. И что надел костюм. Ты такой хороший мальчик, что так

поддерживаешь свою маму».

Я давлюсь рыданиями.

«Я был ужасным сыном, мама».

-Все в порядке, - шепчет Шарлотта.

-Не в порядке. - Мой голос срывается и я прижимаюсь лицом к ее плечу.

Она гладит меня по волосам. Мне так хорошо в ее объятиях, что я не хочу ее отпускать.

Но отпускаю. Мне приходится. Я отстраняюсь. Мои глаза горят, и я уверен, что они

покраснели. Они влажные.

Это должно быть унизительно, но почему - то не кажется таковым. Глаза Шарлотты полны

сочувствия, но не жалости.

-Эй! - кричит Николь от главного входа библиотеки. - Я знаю, что это не Центральный вокзал, но, может быть, все таки, это не самая лучшая идея - обниматься посреди парковки?

Я отскакиваю назад и тру глаза ладонью, радуясь, что стою к ней спиной.

-Все в порядке, - шепчет Шарлотта. - Она ничего не видит.

-Я не хотел срываться.

-Она возвращается назад. - Взгляд Шарлотты возвращается ко мне. - Если бы ты был

девчонкой, я бы посоветовала тебе купить целую тонну шоколада, взять хорошую книгу и

принять горячую ванну.

Я пытаюсь выдавить улыбку.

-Хочешь сказать, я не могу сделать этого, потому что я парень?

Она улыбается в ответ, но ее улыбка слегка смущенная.

-Ты уверен, что с тобой все будет хорошо?

Теперь я чувствую себя слишком разоблаченным. Я провожу рукой по волосам и киваю. Я

чувствую себя так, будто собран из сотни осколков.

-Да. Я в порядке.

Шарлотта хмурится.

-Стэн будет дома, когда ты вернешься с работы?

-Нет, но это нормально. Он вернулся на службу, так что у него смена с трех до одиннадцати. -

Я снова пытаюсь улыбнуться и эта улыбка кажется более уверенной. - Никто не будет мешать

мне пялиться на стены.

Шарлотта в ответ не улыбается.

-Не думаю, что тебе нужно оставаться одному.

-Я в порядке. Правда. - Мне даже почти удается убедить в этом себя.

Какое - то мгновение она пристально меня изучает.

-Ладно. Если ты так уверен.

Я киваю.

Шарлотта поворачивается, чтобы открыть дверь своей машины, и холодный воздух от

кондиционера охватывает нас обоих. Она ерзает на сидении, потом закидывает ноги, затем

бросает костыли через спинку на пассажирское сидение.

Я медлю, прежде чем закрыть водительскую дверь, но что бы я ни сказал - не сможет

скрасить последние пять минут. Не думаю, что и хотел бы этого.

Прежде, чем могу передумать, я хлопаю дверцей. Шарлотта переключает скорость.

Я отхожу в сторону.

Я бы хотел сказать больше. Сделать больше.

-Эй!

Я оборачиваюсь. Окно с ее стороны опущено, и Шарлотта смотрит на меня, потом снова на

ветровое стекло.

-Ты сказал, Стэн работает до одиннадцати?

-Да.

-Обычно по пятницам я сижу с детьми, так что моя мама не ждет, что я буду дома. Ну

знаешь... если тебе нужна компания.

Я не знаю, что сказать.

Она не отводит взгляд.

-Я в самом деле не думаю, что тебе нужно оставаться одному. Я могла бы зайти к тебе. Мы

могли бы поговорить.

«Мы могли бы поговорить». От любой другой девчонки эти слова были бы наполнены

двойным смыслом, но я думаю о том, как Шарлотта краснела от поддразниваний Николь.

Здесь нет двойного смысла. Это настолько невинное предложение, которое становится более

очевидным от того факта, что Шарлотта, кажется, даже не подозревает о том, что ее слова