Unknown - GUSchE_VODY

-Мне просто нужно с тобой поговорить.

Он ничего не отвечает.

-Мне жаль, - говорю я. - Может, остановишься и позволишь мне извиниться?

Все еще никакой реакции.

-Мои братья не пытаются тебя доставать. Что бы ни случилось... это была моя вина, ладно? Я

не поела ланч, а потом было так жарко... Они просто меня защищают.

Все еще ничего.

-Мне жаль, - снова говорю я. Я не знаю, почему для меня это так важно. Не могу поверить, что мне приходится следовать за кем - то, чтобы извиниться. - Я не хотела...

Нога подворачивается. Я спотыкаюсь. Затем, падаю. Все происходит так внезапно, что я не

чувствую боль в лодыжке так же быстро, как ощущаю грязь, впитывающуюся в мое платье.

О, да. Это плохо.

Томас остановился и смотрит на меня, но ничего не говорит и быстро дышит.

На правой стороне его челюсти расплывается синяк. Вчера его не было.

Я чуть сдвигаюсь и пытаюсь подняться. Платье задралось мне на бедра и у Томаса

открывается отличный взгляд на мои ноги. В ту же секунду меня заливает краска. Должно

быть, под лисьями была дыра.

И, должно быть, я открыла в себе скрытый талант делать плохую ситуацию еще хуже.

И, боже мой, как же это больно. Не знаю, смогу ли я говорить, чтобы не заплакать.

Томас сглатывает и осматривается. В его глазах появляется неловкость. Он подается вперед, но потом, кажется, одергивает себя.

-Ты в порядке? - спрашивает он очень низким голосом.

Он боится. Думает, что он в ловушке.

Я чувствую себя так плохо, что не отказалась бы, чтобы меня поглотила земля прямо на этом

месте. Дело не только в боли. Дело во всей этой ситуации. В нем. В моей роли в его

проблемах с окружающими его людьми.

В том факте, что теперь я ни за что не смогу скрыть это от родителей. Теперь я уже никогда не

смогу выйти из дома.

Я такая идиотка.

Эмоции поднимаются у меня в горле и доходят до глаз. Я прикладываю руку к глазам, чтобы

остановить слезы, но она вся в грязи. Я размазываю полосы грязи по щекам.

По крайней мере, тошнота, кажется, отступает.

-Мне жаль, - снова говорю я, мой голос прерывистый и полон резких полу - всхлипов. - Мне

жаль. Мне нужно было оставить тебя в покое. Я просто чувствовала... - Я прерываюсь и

пытаюсь собраться с собой. Провожу ладонью по глазам и смахиваю слезы.

Еще больше грязи впитывается в мое платье. Я это чувствую. Моя левая лодыжка пульсирует

болью. Даже если я смогу добраться до машины, не уверена, что смогу ехать. И я никак не

смогу это объяснить. Мама убъет меня.

Томас все еще стоит на месте. Молча.

-Уходи, - наконец говорю я. Я зарываюсь лицом в ладони. Так или иначе, повсюду грязь. -

Просто уходи. Я больше тебя не побеспокою.

Томас вздыхает. Листья шуршат под его ногами. Он уходит. Хорошо.

Но моей лодыжки касается рука и его голос совсем близко, очень нежный.

-Ты можешь встать?

Я немного убираю руки от лица, чтобы взглянуть на него. Томас стоит на коленях рядом со

мной. Я всхлипываю.

-Не знаю.

Он вздыхает, затем снова осматривается.

-А если я тебе помогу?

-Здесь никого нет, - говорю я. - Я одна. Клянусь.

-Думаю, я уже слышал. - Но он тянется ко мне, и прежде, чем я оказываюсь к этому готова, Томас уже подхватывает меня под руки и подымает. Я теряю равновесие, прижимаясь к его

груди и вдыхая его запах.

-Все нормально?

Даже лучше, чем нормально.

Слава богу, на моих щеках грязь и Томас не видит, как я краснею. Я осознаю, что он

спрашивает, могу ли я стоять или нет. Я пытаюсь немного наступить на поврежденную

лодыжку.

Слишком сильно. Это больно. Очень. Я снова хныкаю и цепляюсь за его плечо.

Томас осматривает деревья вокруг нас.

-Выглядит не очень хорошо.

Затем он вздыхает, немного наклоняется, и прежде, чем я осознаю, что он делает, перебрасывает мою руку себе через плечо.

Секунду я балансирую на одной ноге, разрываясь между тем, чтобы упасть на задницу, и тем, чтобы прижаться к нему плотнее. Он не такой уж гигант, однако достаточно высок для этого.

Или же я слишком мелкая для него, особенно в шлепках. Я не смогу идти таким способом.

А я - то думала, что до этого смотрелась нелепо.

-Так дело не пойдет, верно? - спрашивает Томас.

Я не хочу снова плакать, но похоже, это так или иначе случится.

-Просто оставь меня здесь. Можно мне воспользоваться твоим телефоном, чтобы кому -

нибудь позвонить?

Он фыркает.

-Один из недостатков того, что тебя обвиняют в убийстве в том, что они забирают у тебя

телефон в качестве вещдока.