Unknown - GUSchE_VODY

смысл. На мгновение эмоции в его взгляде становятся настолько сильны, что мне кажется, что они вонзятся в меня и вызовут новый поток слез. Томас удерживает мой взгляд, а его

голос тихий и низкий. - Я никогда не давал девушке повод бояться меня.

Это звучит так искренне, с такой болью. Мне тут же хочется попросить его снова взять меня

на руки. Николь бы растеклась лужицей перед ним.

«Я не боюсь тебя», - думаю я. И это почти правда.

Что бы я ни чувствовала, это определенно не то автоматическое отвращение, которое, кажется, испытывает к Томасу каждый житель этого города.

На самом деле, это совсем обратное чувство.

-Чего ты хочешь, Шарлотта? - спрашивает он.

Он так близко, что мы могли бы танцевать. Поцеловаться. Всего пару дюймов - и его руки на

моей талии могли бы превратиться в объятия.

Или в смертельную хватку.

Эта мысль бъет меня так внезапно, что я почти отшатываюсь от Томаса.

Должно быть, он прочитал это по моему лицу, потому что его лицо становится

непроницаемым.

-Я отведу тебя обратно к твоей машине. - Это звучит так, будто он выдавливает из себя слова.

- Или ты можешь подождать здесь, пока я схожу за Стэном. Как угодно. Просто скажи, чего ты

хочешь.

Я качаю головой.

-Нет. Перестань. Я не хотела...

-Чего? - говорит он жестко. - Чего ты не хотела на этот раз?

Эти слова словно пощечина.

Я понятия не имела, что можно испытывать симпатию, страх и раздражение к одному

человеку всего в течение трех минут.

-Уходи, - вкрикиваю я. - Просто уходи. Прости, что пыталась быть милой с тобой.

Томас сдувается, будто я проткнула его булавкой. Всякая борьба тут же покидает его. Он

качает головой, а его лицо искажется.

-Ты права, - говорит он. - Я говорил тебе, что понятия не имею, как к этому относиться. Ты и

Стэн единственные люди, которые меня не донимают, а я трачу свое время на то, что веду

себя с вами обоими, как последнее дерьмо.

-Я почти уверена, что если бы ты повел себя дерьмово с кем - нибудь другим, то оказался бы

в тюремной камере.

-Вот именно. - Томас делает глубокий вздох и выглядит обиженным. - Прости. Я не хотел

затаскивать тебя в самую чащу леса. Если кто - то меня увидит, значит, увидит. Я помогу тебе

вернуться к машине.

-Нет. - Я сглатываю. Возможно, вчера я и сыграла свою роль в том, чтобы его увезли в

полицейский участок, но не стану делать этого снова. - Можешь отвести меня к себе домой.

Он приподнимает брови и я морщусь от двусмысленности слов.

-Я имею в виду. Эм. Ты можешь отвести меня к Стэну.

-Ты вообще можешь идти?

Я пытаюсь перенести вес на поврежденную лодыжку. Такое чувство, что я наступаю в огонь.

Я не могу просить его нести меня. Это слишком нелепо. Я подавляю боль и пытаюсь сделать

еще один шаг.

-Не будь героиней, - говорит Томас.

И, прежде чем я могу сказать хоть слово, я снова оказываюсь у него на руках.

9 глава. ТОМАС

Вот, значит, в чем ирония всей ситуации. Я думал, что могу читать людей. Мама всегда

предупреждала меня, что когда я вырасту, то попаду в заварушку, из которой не смогу

выбраться. Она сказала, что это произошло с моим отцом - что заставило меня

возненавидеть это сравнение. Я никогда не был хулиганом, но достаточно хорошо читаю

людей и могу выяснить, что заставляет их выйти из себя.

Или, по крайней мере, так было раньше. Забыл подготовиться к тесту в школе? Я мог сказать

учителю, что был так занят работой, потому что моя мама не могла сама оплатить счет за

электричество в этом месяце, и мне давали еще один день на подготовку. (Даже несмотря на

то, что у нас всегда было достаточно денег, чтобы оплачивать счета). Не было денег на обед?

Я мог засыпать грузную даму в школьной столовке комплиментами по поводу ее внешнего

вида, а затем изобразить крайнее изумление, когда мой бумажник оказывался пуст.

Это касалось не только школы. Я работал по ночам в «Best Buy», раскладывая товар. Если я

приходил позже, менеджер никогда не ругал меня. Однажды я задел край огромного экрана

телевизора, разбив его в дребезги - за что, я сам видел, уволили другого парня. Мое

извинение лишь вызвало улыбку и фразу: «Не волнуйся об этом, малыш».

Здесь? В этом городе? Я убийца.

Никто мне не верит.

Никто не возьмет меня на работу.

Все меня ненавидят.

А Шарлотта меня боится.

Мне бы хотелось каким - то образом нести ее так, чтобы она не прикасалась к моему телу. Ее

сарафан не то чтобы слишком открытый, но и не похож на одеяние монашки, и моя голая