Сергей Лукьяненко - ea94c9fe1ed34b2886490d583402e025

через несколько часов Стелла проснется, и впереди у нее по

крайней мере еще пять чудесных лет и большой список

намеченных дел. И может быть, если ей хватит смелости, она

сделает кое-что еще, не по списку. Например, посмотрит

праздничные огни в час ночи. Ко всему прочему я чувствую и

еще что-то. Свою ответственность за нее, за то, чтобы в эти

годы все беды обходили ее стороной.

Я стискиваю зубы. Хотя все во мне сопротивляется

этому, я точно знаю, что должен сделать.

257

Я обвожу взглядом собранную мной небольшую армию.

Барб, Джули, Джейсон, Хоуп, Миа, Камила, родители

Стеллы. Ну и разношерстная ж подобралась команда. Все

смотрят на мою кровать, на разложенные на ней коробки,

каждой из которых отведена особая важная роль. В руке у

меня рисунок, показывающий сложный, запутанный план,

разработкой которого я занимался все утро. Каждая деталь

учтена и взаимосвязана с другими, у каждого участника плана

своя задача.

Стелла будет рада.

В коридоре слышится мамин голос, громкий и твердый.

У нее своя задача, и она выполняет ее. играет свою роль.

Когда мама переходит на этот тон, у меня мурашки бегут

по спине.

— Итак... — Я еще раз окидываю их взглядом. — Мы

должны сделать это вместе.

Смотрю на Хоуп, которая вытирает слезу на щеке.

Джейсон прижимает ее к себе. Я отвожу глаза, смотрю на

Джули, Камилу и Миа, родителей Стеллы.

— Все «за»?

Джули кивает, ее поддерживает хор согласных голосов.

Молчит только Барб. Все выжидающе смотрят на нее.

— Ох... Да, черт возьми. Да, — с улыбкой говорит она.

За все время мы с ней впервые пришли к согласию.

— Стелла еще долго будет спать? — спрашиваю я.

Барб смотрит на часы:

— Несколько часов. — Она оглядывает коробки на

кровати. — У нас куча времени.

Отлично.

258

Я раздаю коробки, одновременно вводя каждого в курс

дела.

Первыми свой листок и общую коробку получают

Камила и Миа.

— Вы двое работаете с Джейсоном и Хоуп на...

Мама заканчивает свой разговор в коридоре и

просовывает голову в палату.

— Готово. Они согласились.

ДА! Я знал, что у нее получится. Качаю головой:

— Знаешь, ты кого угодно можешь напугать.

Она улыбается в ответ:

— В свое время у меня была хорошая практика.

Я раздаю остальные коробки, и все выходят в коридор,

чтобы приготовиться. Моя мама задерживается у порога:

— Тебе что-нибудь нужно?

Качаю головой:

— Нет. Я скоро. Сначала нужно еще кое-что сделать.

Дверь закрывается, я поворачиваюсь к столу, достаю

пару латексных перчаток и набор цветных карандашей. Я

застрял на том рисунке. Том, где Стелла кружится на

замерзшем пруду за мгновение до того, как я сказал, что

люблю ее. Стараюсь воспроизвести все до мельчайшей

детали. Лунный свет на ее лице. Разметавшиеся волосы.

Выражение радости в каждой черточке лица.

Смотрю на рисунок, и слезы подступают к глазам. Я

смахиваю их тыльной стороной ладони, впервые с полной

уверенностью зная, что поступаю абсолютно правильно.

259

Я снова стою у двери послеоперационной, смотрю, как

поднимается и опускается перевязанная бинтами грудь

Стеллы. Новые легкие работают отлично. Высохшая панда у

нее под рукой, лицо во сне спокойное.

Я люблю ее.

Я постоянно искал что-то. Искал, сидя на крышах всех

больниц мира, что-то такое, что даст мне цель.

И вот теперь я нашел эту цель.

— Она просыпается, — говорит ее отец, заметив, что

Стелла начинает ворочаться.

Ее мать идет ко мне через палату.

— Спасибо тебе, Уилл, — со слезами на глазах говорит

она.

Я киваю, опускаю руку в сумку и достаю завернутый в

бумагу пакет.

— Передадите ей, когда проснется?

Ее мать берет пакет и печально мне улыбается.

Я еще раз смотрю на Стеллу — веки ее подрагивают,

глаза вот-вот откроются. Хочу остаться. Хочу стоять у двери,

рядом с ней. Пусть даже всегда в метре от нее.

Даже в полутора метрах.

Но именно по этой причине я, со всем, что есть во мне,

поворачиваюсь и ухожу.

260

ГЛАВА 29

СТЕЛЛА

Я открываю глаза.

Смотрю в потолок. В глазах проясняется, но боль в груди

лучами расходится по всему телу.

Уилл.

Пытаюсь оглядеться, но еще слишком слаба. Люди в

палате есть, но его среди них не видно. Пробую сказать что-

нибудь, но мешает аппарат искусственной вентиляции легких.

Останавливаю взгляд на лице мамы, и она протягивает