Unknown - 750c76f11b82488fab6d954fe331a3ae

Франкенштейном, воскресшим на свою беду. Заставь меня поверить, что я не прав. И если не можешь, тогда ответь: почему ты ушла именно сейчас? Почему ты жила, когда я подыхал на побережье, в Африке, среди стоптанной травы и потных ракшасов с кнутами? Почему я не увел тебя с собой, когда мог? И, наконец, почему я пережил тебя, агнец мой, ведь я не знаю, зачем я здесь, если нет тебя.

_______

Это было давно. Одни говорят, что вселенная - это самка, не рожать которая не может. Она выплеснула нас и умерла, предоставив нам право продолжить себя и родить нечто новое. Я думаю, все было иначе… Перед рассветом Бог проснулся и подумал, чем бы ему заняться. Он развернул пространство - сплошной океан - и выпустил персонажей своих снов, дабы поиграться ими. На всякий случай Он включил таймер.

Вселенная стала Венецией, тонущей медленно и верно.

Но этого оказалось недостаточно. Персонажами были души живые. Они обнаружили такое непочтение к Отцу, что вовсе не хотели, чтобы ими пользовались. И тогда

Бог прочертил тоннели, сжал пространство и пустил его по каналам. Тюрьма была готова; можно запускать приговоренных. С каждым годом в тюрьме становилось все больше крепких тел и все меньше любви и надежды.

Влетевший в пространство десант прямиком попадал в тюрьму, и так поколение за поколением. Мы ворвались в эту жизнь с криком, с еще неостывшими от прошлых боев сердцами. Но мы верили, что все идет к лучшему.

Наша память неуничтожима, и она слишком прекрасна, чтобы всерьез принимать ежедневность.

“Начинается”, сказала бы ты. Конечно, я не всегда был чужд мистики и метафизических изысканий. Ничто сверхчеловеческое мне не чуждо. В логических цепях материализма слишком много пробелов, если вынуть из них поддельные звенья типа “Жизнь одна”. Наши государственные секреты… Не в подробностях дело. Мы каждую секунду противостоим силам, которые выше нас и нашего понимания. Мы все еще живы отнюдь не благодаря науке и организованному интеллекту. Нас пасут и постоянно вытаскивают из пекла. Если б я не был мистиком, я точно стал бы им теперь.

Все проявленное материально, а все материальное зависит от причин. Будущее за мистическим материализмом. Как много перспектив у тех, кто будет править после меня. Но сначала вернется ублюдочная черная магия, доставшаяся нам от тех недочеловеков, кто переврал все изначальные откровения и ныне преподает нам свой закон. Вернется в полной мере все то, что в неполной мере было утрачено. Люди могут скрипеть зубами на власть, устраивать перевороты и называться демократией, но они хотят, чтобы ими правили. Они - часть Власти. Вот поистине Царь!

Богодьявол стал Богом-Дьяволом, и наоборот. Какая пышная карьера для простого драйвера, на котором вертится эта игра! Злой царь - добрый царь. Все логично. Шаг влево, шаг вправо - и взрыв раскидывает вас вдоль озимых посевов. Блаженны атеисты, ибо мнят они, что смертны. В самом деле, как было бы прекрасно - жить, пока жив, и быть мертвым, когда умер. К смерти можно привыкнуть, Ничто

- категория непостижимая, ибо некому и нечем постигать, а впереди - все радости мира без оглядок и сожалений, вихрь, бешеный полет, рай в сердцевине ада - о каком еще рае можно мечтать? Тончайший садизм бытия заключается в малых дозах яда. Капля долбит камень; когда Творец - один из слуг

Неизреченного - смешивал уровни, он, должно быть, удовлетворенно потирал руки. Как видишь, Мари, все просто: скорость никто не превысит, ведь если разбить дорогу на мелкие этапы, то ни на одном из них нельзя разогнаться. (И не забыли дать хорошего пинка, дабы путящему не ведать остановок).

Мы оба на грани Ухода, но дело в том, что ни одна тварь в этом подцепленном на крючок мире не способна умереть. И потому нам так неуютно здесь - ведь все продолжится. Но пока еще не оборвалась нить, этого не будет; ты жива только потому, что я люблю тебя. Твоя жизнь принадлежит мне по праву наследства.

Ближе меня никого у тебя нет.

_______

Ты совсем не знаешь меня. Так получилось. Я никогда не рассказывал тебе о своем происхождении, поэтому позволь начать по порядку.

Своего отца я не помню. Он исчез, едва я родился. По словам матери, его похитили, но тело не нашли, за исключением белой сорочки с несколькими каплями запекшейся крови; по наущению моей пошлой бабки мать хранила ее в сундучке на манер туринской плащаницы.

Родственники назначили себя жрецами в святилище отцовских начинаний. Отец создал ту бизнес - империю, наследником которой мне предстояло стать, и от которой кормились эти фигляры. В те ранние годы я только и слышал, что их озабоченно-хвастливые разговоры о том, как много они работают и какие нечистоплотные конкуренты нынче - “такие, знать, времена”. Моя добрая матушка не скупилась на секс и оплату труда акушерок. Я был седьмым ребенком в семье, самым младшим; родитель специализировался лишь на выпуске сыновей. На твоего покорного слугу возлагали особые надежды, и только бабка - истинная христианка, везде таскавшая с собой языческие амулеты