Джон Ирвинг - Дорога тайн

– Так это ты пациент, – сказал доктор Варгас Хуану Диего. – Расскажи мне о себе. Только не о том, что касается детей свалки. Я понял, откуда ты, по запаху, я знаю о basurero . Я имею в виду – расскажи о том, что касается твоей ноги, просто расскажи мне о ней.

– То, что касается моей ноги, касается и ребенка со свалки, – сказал Хуан Диего доктору. – Грузовик в Герреро с грузом меди из basurero переехал мою ногу – с тяжелым грузом.

Иногда Лупе говорила как по пунктам; это был один из таких случаев.

– Первое: этот доктор – грустный лох, – начала ясновидящая девочка. – Второе: ему стыдно, что он жив. Третье: он считает, что должен был умереть. Четвертое: он собирается сказать, что тебе нужен рентген, но он просто тянет время – он уже знает, что не сможет исправить твою ногу.

– Звучит немного похоже на язык сапотеков или миштеков, но это не так, – заявил доктор Варгас; он не спрашивал Хуана Диего, что сказала его сестра, но (как и все остальные) Хуан Диего недолюбливал молодого доктора, поэтому решил передать ему все, что произнесла Лупе.

– Она все это сказала? – спросил Варгас.

– Обычно она права насчет прошлого, – сказал Хуан Диего. – Будущее она читает не так точно.

– Тебе действительно нужен рентген; я, вероятно, не смогу исправить твою ногу, но я сначала должен сделать рентген, прежде чем дать окончательный ответ, – сказал доктор Варгас. – Ты привел нашего друга-иезуита, надеясь на Божью помощь? – спросил доктор, кивая на брата Пепе. (В Оахаке все знали Пепе; почти столько же людей слышали и о докторе Варгасе.)

– Моя мама – уборщица у иезуитов, – сообщил Хуан Диего Варгасу. Затем мальчик кивнул на Риверу. – А это тот, кто за нами присматривает. El jefe … – хотел продолжать мальчик, но Ривера перебил его.

– Я вел тот грузовик, – с виноватым видом сказал хозяин свалки.

Лупе принялась в который раз рассказывать о разбитом боковом зеркале, но Хуан Диего не потрудился это переводить. Вдобавок Лупе уже пошла дальше, сообщив новые детали относительно того, почему доктор Варгас такой грустный лох.

– Варгас напился и проспал свой самолет. Он опоздал и не отправился в путешествие вместе со своей семьей. Дурацкий самолет разбился. На борту были его родители, его сестра с мужем и двумя детьми. Все погибли! – крикнула Лупе. – Варгас все это проспал, – добавила она.

– Какой напряженный голос, – сказал Варгас Хуану Диего. – Мне нужно проверить ее горло. Возможно, дело в голосовых связках.

Хуан Диего сказал доктору Варгасу, что сожалеет об авиакатастрофе, в которой погибла вся семья молодого врача.

– Это она тебе сказала? – спросил Варгас мальчика.

Лупе не переставала лопотать: дескать, Варгас унаследовал дом своих родителей и все их имущество. Его родители были «очень набожны»; долгое время причиной семейных трений было то, что Варгас «не набожен». Теперь молодой доктор был «менее набожен», сказала Лупе.

– Послушай, Лупе, как он может быть «менее набожен», когда он не был «набожен»? – спросил Хуан Диего сестру.

Но девочка только пожала плечами. Ей становилось известно лишь что-то конкретное – сообщения приходили к ней, как правило, без объяснений. «Я просто говорю тебе то, что мне ясно, – всегда говорила Лупе. – Не спрашивай меня, что это значит».

– Подожди, подожди, подожди! – встрял в разговор Эдвард Боншоу. – Кто не был набожен и стал менее набожным? Я знаю этот синдром, – сказал Эдвард Хуану Диего.

Хуан Диего передал по-английски сеньору Эдуардо все, что Лупе сообщила ему о докторе Варгасе; даже брат Пепе не знал полностью данной истории. Все это время Варгас продолжал осматривать сломанную и искореженную ногу мальчика. Хуану Диего стал отчасти нравиться доктор Варгас; раздражающая способность Лупе угадывать прошлое незнакомого человека (и в меньшей степени его будущее) помогала Хуану Диего отвлечься от боли, и мальчик оценил, как Варгас воспользовался этим, чтобы осмотреть его.

– Где ребенок свалки учится английскому? – спросил по-английски доктор Варгас брата Пепе. – Ваш английский не так хорош, Пепе, но я полагаю, что это вы приложили руку к обучению мальчика.

– Он научился сам, Варгас; говорит, понимает, читает, – ответил Пепе.

– Это дар, который нужно пестовать, Хуан Диего, – сказал Эдвард Боншоу мальчику. – Я очень сожалею о вашей семейной трагедии, доктор Варгас, – добавил сеньор Эдуардо. – Я кое-что знаю о семейных невзгодах…

– Кто этот гринго? – резко спросил по-испански Варгас у Хуана Диего.