Джордж Байрон - Три старинные повести о вампирах

Это свидетельство о смерти лежит сейчас у меня перед глазами. Странно читать бумагу тридцатилетней давности и видеть, как изменилось все с тех пор. Диагноз доктора Беннета сейчас кажется либо бредом помешанного, либо сатирой на грубые нравы прошлого. Однако, он был написан совершенно серьезно, произвел нужное впечатление на всех, кого мог заинтересовать, и послужил пропуском для тела несчастной Клары сперва в церковь, а потом в могилу. Диагноз, написан по латыни, переводить его весь целиком нет смысла, но вот его суть, как я сумел ухватить ее.

Мисс Эверард, восемнадцати лет, умерла от противоестественной порчи, появившейся в связи с антипатией, возникшей между ее душей и местностью, где она служила в течение последних месяцев. Целительные воздействия души, проявившиеся в возбуждении, лихорадке и, как последнем средстве борьбы с подступающей смертью, судорогами, вызвали чрезмерное наполнение сосудов кровью с ее последующим сгущением. Такое состояние больной, выражавшееся, помимо прочего, в бреде и бессвязных громких криках, побудило мистера Беннета прибегнуть к регулярным кровопусканиям для разжижения крови, а также очистке и общего ослабления организма. Однако, способность крови к движению была ограничена вследствие общего сгущения и затруднения кровообращения, вследствие чего гуморальный застой в области воротной вены не позволил очищениям достигнуть желаемого результата. Смерть наступила вследствие ошибочных действий души, и медицинские действия не могли провести к исцелению.

Из дома злосчастных Эверардов я сразу прошел к отцу. Он принял меня немедленно, ибо знал о трагических событиях этого утра и не мог не ощущать свою причастность к ним. Я не осмелился упрекнуть отца и только попросил его рассказать мне все, что он знал о Лорде Редвине.

— Эрнест, — ответил мне отец — Произошедшее событие действительно ужасно. Ты ведешь себя как мужчина, но я вижу укор в твоих глазах. Возможно, я был не прав, удаляя эту девушку, но я хотел оградить тебя от ненужного развития чувств и неизбежных последующих страданий. Я сделал для тебя то же, что мой отец когда-то сделал для меня. Возможно, нынешние времена требуют других мер, а может быть, и другого понимания жизни. Не знаю. Теперь о Лорде Редвине.

Здесь я должен сделать паузу. Я не буду приводить рассказ отца целиком, ибо желаю, чтобы все имена участников событий были забыты потомством. Я пишу не для читателей, а для себя самого. Я чувствую облегчение, выпуская на бумагу свою страшную память. То, о чем я пишу, те эпизоды, которые уже описаны, перестают сниться мне по ночам и преследовать днем. Бумага хранит на себе следы преступлений и печалей. Я напишу и все, и спрячу написанное так, что никто не найдет до конца моей жизни и много позже. Я не могу сам сжечь эти листки, ибо боюсь, что воспоминания вернутся. О том, что будет после моей смерти, я гадать не намерен.

Итак, отец сказал, что моя мать познакомилась с Лордом Редвином в Лондоне. Он оказался всего на пять лет старше меня. Красив, богат и производит неотразимое впечатление на женщин. Им либо восхищаются, либо от всей души ненавидят. Вокруг него кружится ореол каких-то странных тайн, но многие считают, что Лорд Редвин сам сочиняет небылицы, чтобы выглядеть интересней и загадочней. Когда оказалось, что Лорд Редвин ищет горничную для своей сводной сестры, намеренной некоторое время провести в его поместье, отец через мою мать предложил кандидатуру Клары и получил согласие. Отец утверждал, и я не мог не согласиться с ним, что никто не мог бы найти в этом ничего предосудительного или вызывающего опасения. Эта, неизвестная мне тогда сестра, была замужней дамой, чья безупречная репутация не была обременена никакими слухами. Эксцентричное поведение ее брата удручало ее, но никак не могло повредить горничной. Загадка больших заработков раскрылась просто. Отец сам доплачивал Эверардам, делая это так, чтобы они думали, что платит Лорд Редвин или его сестра.

Я застал отца за сборами и позволил себе спросить, куда он собирается ехать.

— В Лондон, — отвечал он. — Лорд Редвин жестоко оскорбил нашу семью. Я потребую удовлетворения.

Меня поразила мысль о том, что отец тоже связывает смерть Клары с какой-то неизвестной мне деятельностью Лорда Редвина.

— Отец, — возразил я. — Позвольте мне поехать вместо вас. Лорд Редвин молод, мне более пристало сражаться с ним.

— Прочь с дороги, — вскричал отец, и глаза его засверкали неистовой яростью. — Уж не намекаешь ли ты на то, что я стар?! Я более всего на свете хочу увидеть лицо этого негодяя в разрезе прицела пистолета. И не тебе мешать мне!