Лори Форест - 6e325473ededd6dd5956a26f7af57957

– Мой милый! – кричит она. – Что они с тобой сделали?!

Винтер опасливо подходит ко мне:

– Эллорен Гарднер, сейчас тебе лучше уйти.

Покачиваясь, я поднимаюсь с пола. Как кружится голова! Здорово мне досталось. Винтер протягивает руку, чтобы поддержать меня, но, как только её ладонь касается моего локтя, она сама падает навзничь, закатив глаза и баюкая руку, словно обжёгшись.

– Что с тобой?

– Стоит мне до кого-нибудь дотронуться… – Тихий голос Винтер умолкает, она смотрит на меня с невыразимым ужасом.

– Ты эмпат, да? – ахаю я. Тот икарит в Валгарде тоже мог читать мысли тех, до кого дотрагивался.

Так вот почему брат Винтер так рассердился, когда Рейф подал эльфийке руку…

Она медленно кивает, постепенно стряхивая оцепенение.

Почему она так меня боится? Что она увидела?

Услышав крики Ариэль, Винтер окончательно приходит в себя.

– Тебе нужно уйти… и скорее, – просит она, вскакивая на ноги.

И я ухожу.

Спотыкаясь, я бреду вниз по лестнице, слушая грохот своего сердца, держась рукой за стену, чтобы не упасть. Ноги подкашиваются, я едва различаю ступеньки. Наконец лестница заканчивается, и, кое-как доковыляв до стены, я сползаю на пол. Похоже, глаз скоро распухнет. Ариэль несколько раз попала мне по лицу. Осторожно ощупав скулу, я вижу на пальцах кровь.

Вот он – мой шанс. И Лукас помог мне всё устроить.

Если я сейчас отправлюсь к ректору, Ариэль исключат из университета, бросят в тюрьму и лишат крыльев. А меня только похвалят за помощь. И жизнь в Северной башне наладится.

От мыслей о таком развитии событий меня отвлекает мягкий шелест крыльев.

Страж!

На подоконнике высокого окна сидит белая птица.

В умиротворённых печальных глазах Белого Стража всё отражается без прикрас, как в неподвижной воде. Воспоминания, от которых я так долго пряталась, настигают меня.

Ночь. Ариэль поёт песню цыплёнку, ласково поглаживая его крылья. Куда бы Ариэль ни пошла, она всюду встречает лишь насмешки. Заметив её, все отворачиваются, отказываются на неё смотреть.

За месяц, что мы живём в одной комнате, Ариэль ни разу не получила из дома ни письма, ни коротенькой записки. Её никто никогда не навещает. Даже Винтер получает письма! Ариэль ни от кого не слышит добрых слов, не считая Винтер и профессора Кристиана.

«Она – Исчадие Зла! Что хорошего может в ней быть?!» – пронзительно восклицает голос у меня в голове.

Однако она заботилась о той птице… несчастной птице, которую так жестоко убили… ухаживала за ней, пела…

Вопрос сам собой рвётся на поверхность, не обращая внимания на мои попытки заглушить его.

Неужели в Ариэль действительно нет ни капли доброты?

Я не знаю. И, глядя в грустные глаза стража, я вдруг решаю отыскать ответ на этот вопрос, прежде чем окончательно сломать судьбу Ариэль.

– Как ты мог так жестоко убить её птицу?! Зачем?

Лукас ужинает в столовой с гарднерийскими солдатами. Я пытаюсь не обращать внимания на шёпот и охи за спиной, однако в зале слишком много народу, меня узнали помощницы поварих, выглянувшие из кухни, и даже профессора поднимаются из-за длинного стола у стены, стараясь получше рассмотреть, что происходит.

Лукас оглядывает меня с головы до ног, и на его лице расцветает довольная улыбка:

– Сработало! Правда?

– Это было жестоко!

Он явно ждёт благодарности, и мои слова сбивают его с толку.

– Ты сама пришла ко мне за помощью, – напоминает он, оттаскивая меня от стола.

Я с негодованием вырываю руку из его цепких пальцев:

– Ты перестарался!

– Ты сказала, что хочешь от неё избавиться, – напоминает он. – Посмотри на себя. Вот он, твой шанс. Иди к любому профессору. Расскажи, кто на тебя напал. Её исключат, и никто не заплачет.

Мне даже не надо никуда идти. К моему ужасу, несколько преподавателей уже спешат к нам, и среди них проректор Квиллен.

– О Древнейший! – восклицает пастырь Симитри. Его чёрная мантия негодующе колышется в такт его движениям. – Эллорен… кто это сделал?

Из кухни выходят Айвен, Фернилла, Айрис, Бледдин, поварихи и их помощники. Пришли полюбоваться на избитую гарднерийку как на праздник.

– Кто на вас напал, маг Гарднер? – спрашивает проректор Квиллен.

Она пристально смотрит мне в глаза, ожидая ответа. Голова у меня кружится, всё плывёт… Надо сказать что-нибудь, прежде чем Лукас сделает это за меня.

– Я споткнулась и упала, – произношу я в наступившей тишине.

– Вы… споткнулись? – недоверчиво переспрашивает пастырь Симитри.