Пользователь Windows - Put istinnoy lyubvi gl Ann

– Позволь мне сделать это, – Диллон кладет руку мне на колено, останавливая. Он

выходит из машины и несется вокруг задней части автомобиля.

Дрожь в его теле не остается незамеченной, когда он открывает мою дверь и отходит в

сторону, чтобы выпустить меня. Мое недоумение только растет, когда я вижу, что все

стоят на лужайке, глядя на нас.

Риса показывает мне большой палец.

Обернувшись, чтобы спросить Диллона, какого черта происходит, я в шоке, когда нахожу

его стоящим на колене, трясущегося, плачущего и говорящего.

Он говорит, что мы будем вместе вечно и всегда.

Он простит стать его, и состариться вместе.

Кольцо сияет, как и его слезящиеся глаза в лунном свете.

Семьи плачут, мамы обнимаются, а отцы выглядят счастливыми.

– Выходи за меня замуж, Пенелопа.

Я прикрываю рот руками, и слезы падают из моих глаз. Диллон терпеливо ждет ответа,

когда мир вокруг исчезает, оставляя только нас.

Он такой красивый. Такой сильный. Так что: совсем навсегда.

Мысленно я возвращаюсь в первый день, когда увидела этого мальчика. Как солнечные

лучи поджигали его волосы. Каким милым я считала его, когда он, сидя на велосипеде,

наблюдал за мной, носящей коробки от автомобиля к лестнице. Я помню, какие пузыри я

надувала, зная, что за пузырем из жвачки скрывается великолепный парень.

Мы потратили годы, обмениваясь письмами через наши дворы, и он получал «M&Ms» за

мою улыбку.

Он подарил мне желтые перья и сохранил редьку в форме сердца.

Диллон расчесывал мои волосы, и научил меня как пользоваться тампонами. Он принес

мне кофе и поцеловал меня впервые.

– Скажи «да», – шепчет Вечность.

Я так и сделала.

Я сказала «да».

***

Стало темно, когда он закрыл мне руками глаза. Но я позволяю ему вести меня, зная, что

он никогда не позволит мне упасть.

– Тебе лучше закрыть глаза,– предупреждает Диллон.

– Уже.

Я слышу звук открывшейся двери и запах свежей краски. Мы медленно продвигаемся

вперед, явно в помещении.

– Можешь посмотреть.

Мы в пустом доме, в котором я никогда не была раньше. Из гостиной есть выход на

большую кухню, и Диллон показывает мне главную спальню и три небольшие. Ванные

комнаты кажутся больше, чем двухкомнатная квартира, в которой мы жили последние

пять лет. Бассейн во дворе, так и просит окунуть пальцы в воду.

– Я работаю в больнице. Это все наше. Все что ты хочешь, у нас будет.

Диллон – врач.

Это то, для чего были последние несколько лет.

Я люблю его – это, абсолютная правда.

Он поднимает меня на руки и бежит к бассейну, и я знаю, что нет смысла вырываться.

Мы разрезаем воздух и, когда мы начинаем падать, я делаю максимально большой вдох,

что мои легкие начинают гореть.

Я выпускаю воздух в тот момент, когда моя кожа прикасается к холодной воде.

Мы быстро тонем, пузырьки размывают мое зрение, и я освобождаюсь от моего

похитителя.

Диллон ловит меня, и мы целуемся под водой, останавливаясь, чтобы этот безвоздушный

момент еще немного дольше длится.

Путь истинной любви.

Эпилог 1

Диллон

Если заморозить редис в форме сердца, он все равно высохнет и прорастет.

Если обернуть редис в форме сердца в пищевую пленку, и положить его в дальний угол

морозильной камеры, где безопасно; защищать и любить его, ему все равно будет плохо.

Несмотря на все мои усилия, чтобы сохранить эту редьку в безопасности от себя, от своей

природы, от реальности, от его печального существования, моя сердце-образная редька

всего лишь редиска.

Все мое трудолюбие и целеустремленность никогда не изменят этого простого факта.

– Диллон, мы все-таки должны позволить попасть редьке в мультиварку, – говорит

Пенелопа, покачав головой, смотря на мою бедную редьку в форме сердца.

– Может быть, но мне очень нравится эта редиска, и я хочу сохранить ее в безопасности.

– Это только редька. Обычная и грязная редиска, – говорит она, смеясь и запрыгивая на

кухонный стол. – Кроме того, этот редис имеет реальные, серьезные проблемы. Я

слышала, что редиска, которую ты так сильно любишь, немного сумасшедшая.

Пенелопа подмигивает, переворачивая страницу своей книги рецептов, качая ногой,

положенной на колено.

– Закрой рот, женщина. Я люблю свою редиску, и не позволю тебе говорить гадости, – я