Пользователь Windows - Put istinnoy lyubvi gl Ann

конверсов, фен, и несколько книг, которые она хотела.

Когда она тянется за последней коробкой, я начинаю нервничать и сажусь у ее ног.

– Это набор специй? Я действительно его хотела? – Пенелопа трясет коробку, пытаясь по

звуку понять что там.

Я не помню, чтобы она когда-нибудь говорила о приправах.

– Просто шучу.

Она смеется, разрывая бумагу в клочья.

Я внимательно наблюдаю, как она открывает коробку.

Безумие делает резкий вдох и закрывает рот руками. Ее карие сияющие глаза начинают

наполняться влагой.

– Они сохранились у меня с тех пор. Ты не должна их носить, если не хочешь. Но я

подумал, что они помогут тебе, так как ты не принимаешь лекарства, – я беру коробку и

высыпаю очки разных цветов и форм на диван, чтобы она могла видеть их все. – Я

никогда не заберу их у тебя.

Пенелопа выбирает красные в форме сердца очки, как те, которые были у нее в детстве, и

надевает их.

– Что ты думаешь? – спрашивает она. – Они все еще делают меня невидимой?

– Я всегда тебя видел, Пен, – говорю я, смотря на свое отражение в ее очках.

***

– Я только что разговаривала по телефону с твоей сестрой,– мямлит Пен с пеной вокруг

рта.

Горячая вода льется из старой насадки и струится вниз по моей спине, облегчая мое

напряжение, но низкий напор воды и загруженное расписание препятствуют любой боли

от температуры воды.

В колледже тяжело, и ощущается, будто это дерьмо никогда не закончится. Мой путь еще

очень долгий, и кажется, я все время буду учиться. Папа говорит, что весь тяжелый труд

окупается в конце.

Ага. В течение семи – десяти лет.

Пен отодвигает пластиковую шторку и становится передо мной, одетая в трусики и

тонкую майку, так что я вижу ее соски.

– Тебе не интересно? – спрашивает она уголком губ.

Ее волосы собраны в высокий, неопрятный хвост, и пара розовых очков сидит низко на

носу, показывая ее круглые глаза.

– Я просто пытаюсь принять душ, – я прикрываю свое «достоинство», и начинаю

посмеиваться, когда пузырьки скользят по моим плечам.

Правая сторона ее губ изгибается вверх, и румянец покрывает ее щеки. Совершенства

нет, некоторые дни лучше, чем другие; несколько месяцев лучше, чем большинство, и не

важно, как она себя чувствует – она всегда сексуальна.

Папа говорит, что это из-за эндорфинов. Когда она испытывает оргазм, это работает как

естественный и мгновенный антидепрессант.

Поэтому мы занимаемся им часто.

Это часть процесса.

Пен снимает свои очки и убирает их в сторону. Конский хвост исчезает следующим. Затем

снимаются майка и трусики. Она голая и ступает под воду со мной.

Я оборачиваю свои руки вокруг нее, затягивая под воду. Пен целует мою грудь, под

подбородком и уголок губ. Она говорит мне, что я секси, и что она любит мои волосатые

ляжки.

– Волосатые ляжки не сексуальны, Пен, – говорю я, целуя ее шею и грудь. Она наклоняет

голову назад.

– Твои сексуальны, – шепчет она, сжимая мои руки.

Зацепив руку под ее скользким коленом, я поднимаю ее ногу к себе на бедро. Пен встает

на цыпочки, прежде чем оборачивает обе ноги вокруг моей талии и накрывает мой рот

своим, задыхаясь, когда я полностью вхожу в нее.

Я смотрю через полуприкрытые глаза, как румянец распространяется от щечек Пен к ее

груди. Она шепчет мое имя, запрокидывая голову назад и раскрывая губы.

Как это далеко от двух детишек, которые плачут из-за глупости, разбивают цемент и

заколачивают окна.

Это любовь.

Всегда была.

Всегда будет.

Когда в моих сексуальных, волосатых ляжках начинается судорога, я прижимаю

Пенелопу к стене и использую ее, чтобы сильнее толкаться, любить глубже. Она тянет

мои волосы и просит еще ... просит и просит, и умоляет, она кричит, чтобы я остановился,

но я не останавливаюсь.

Пока она шепчет нежности на ухо, я прихожу к концу внутри Безумия. Пен убирает мои

мокрые волосы с лица и заставляет смотреть прямо на нее, когда я кончаю.

Она улыбается и закусывает губу.

Когда мы оба успокоились, я чувствую себя отлично. Она становится обратно на ноги,

отталкивает меня игриво, и моет волосы. Я целую ее спину и плечи. Мы смеемся и все

хорошо. Затем она сбрасывает бомбу.

– Как я и пыталась сказать тебе раньше, я разговаривала с твоей сестрой. У нее были

некоторые новости.

– Какие? – спрашиваю я скептически.

– Она и Кайл в минувшие выходные сбежали.