Пользователь Windows - Put istinnoy lyubvi gl Ann

ночь, кричит одни и те же слова каждый раз, когда мы едем.

– Быстрее, Диллон. Крути быстрее!

Воздух, наполненный запахом пыльцы, струится сквозь ее длинные и волнистые волосы.

Яркое солнце превращает каждый ее волос цвета каштана почти в красный. Смех

Пенелопы – это та мелодия, которая звучит в моей голове вот уже несколько месяцев. И я

рад давиться пропитанными запахом пыльцы, почти рыжими, волосами, чтобы услышать

его.

Сви-сви-свиииист резиновых шин, летящих по мостовой, становится все громче – нас

догоняют Герберт и Матильда. Пенелопа смотрит через плечо, и я поднимаю глаза, чтобы

увидеть солнечный блеск через желтые стекла ее солнцезащитных очков в форме желтых

звезд. Губы персикового цвета улыбаются, когда наши конкуренты равняются с нами. Пен

и Рыжеволосая, тянутся друг к другу, дотрагиваясь кончиками пальцев – Братство руля.

Паря на своем скейтборде, Кайл крепко держится за портфель Герба и катятся вместе.

– Держись, – говорю я Пенелопе сквозь шум скорости.

Благодаря природным инстинктам и улице, на которой я прожил всю свою жизнь и знаю,

как свои пять пальцев, я приподнимаюсь на сиденье и достаточно низко наклоняюсь. Я

плотно закрываю глаза и перемещаю силу с каждого мускула на теле в ноги и кручу

педали еще быстрее. Пронзительный крик моего пассажира заставляет меня ускориться

сильнее, ехать быстрее; пот катится по лицу и легкие жадно глотают воздух.

Мы пролетаем мимо наших соперников и Пен вовсю кричит: «Неудачники!».

Когда я снижаю скорость и въезжаю на дорожку моего дома, торжествующий, но

абсолютно запыхавшийся, наши соперники проносятся мимо.

Пен спрыгивает с руля, я бросаю велосипед рядом с канистрами из-под масла, и

сваливаюсь в траву, задыхаясь от нехватки кислорода. Яркие звезды-очки всплывают

передо мной, заслоняя солнце. Она держит в правой руке наши аттестаты успеваемости и

улыбки на лице почти не видно.

– Я должна взглянуть что там, прежде чем родители попросят показать им, – произносит

она и падает рядом со мной.

Я не удивлен, когда вижу что несколько «А», упали до «В» и некогда хорошая

посещаемость теперь отмечена знаком минус. Мое поведение больше не похоже на

достойное и в колонке для комментариев значится небольшая записка для моих

родителей.

«Я обеспокоена недавним поведением Диллона и снижением его успеваемости. Он часто

стал уставать на уроках и постоянно отвлекается. Мистер Декер приступает к

заданиям в самую последнюю минуту, вследствие чего страдает качество его работ.

Могу я посоветовать, что бы он усиленно работал летом над списком для чтения и

сконцентрировал свое внимание на подготовке к высшей школе? Если же он продолжит

работать, как и прежде, уверена, что впереди Диллона ждет яркое будущее.»

Пенелопа, просмотрев свой аттестат, тоже видит записку от миссис Алабастер.

«Летняя школа»

– Этого не будет, – говорит «почти лентяйка», закидывая свои плохие оценки обратно в

сумку.

Позже, после того, как родители выговаривают мне по поводу аттестата, отправляют в

комнату до конца дня как наказание. Они и не догадываются, что мне больше никуда и не

надо, и я иду с превеликим удовольствием, притворяясь пристыженным. Пенелопа уже

ждет меня, махая своей маленькой ручкой. Мы не двигаемся с места несколько часов.

«ТЕБЕ РАЗРЕШЕНО ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ТЕЛЕФОНОМ?»

Из окна своей спальни, Пенелопа читает записку, которую я прислонил к теплому стеклу

и трясет головой. Уже перевалило за два ночи и мои глаза слипаются, но я ем шоколадные

батончики и пью газировку, чтобы не уснуть.

«НЕТ», – отвечает ее записка.

Я изображаю грустное лицо и сильнее прижимаюсь к стеклу, чтобы она видела.

Это наша обычная ночная программа. Пенелопа ходит вялая весь день, потому что не спит

по ночам, а я совершаю набеги на кухню в поисках чего-либо сладкого и попить, поэтому

я могу не спать тоже. В большинстве случаев сон уходит, когда сладости начинают

действовать, но тогда уже и бессонница одолевает меня до зари.

Такие ночи обычно приводят к тем дням, когда она не идет в школу.

Но не всегда.

Иногда она просто не в настроении идти в школу.

«ИДИ СПАТЬ», – пишет она.

Допивая остатки теплой, выдохшейся газировкой, я игнорирую ее записку, как делаю

каждый раз, когда она ее поднимает, и сминаю алюминиевую банку в руке. Я кидаю ее в