Марш Генри - Призвание. О выборе, долге и нейрохирургии

первыми тремя опухолями я справился идеально.

Я заглянул в операционную, где ординатор уже разместил четвертую пациентку

на операционном столе. Анестезиолог посмотрела на меня одновременно

виновато и осуждающе. В руках она держала распечатку результатов газового

анализа крови, который принято проводить, когда пациент засыпает.

– А вы знаете, что у нее уровень сахара в крови сорок?

– Что за черт!

– Уровень калия семь; pH семь целых две десятые. И плюс ко всему, видимо,

сильное обезвоживание. Диабет совершенно вышел из-под контроля.

– Должно быть, все дело в стероидах. А какой уровень сахара был у нее вчера

вечером?

– Судя по всему, те, кто дежурил ночью, не взяли кровь на анализ. Последние три

дня уровень сахара был лишь слегка повышенным.

– Но вчера его в любом случае должны были проверить, раз все знали, что у

пациентки диабет!

– Да, должны были. Сегодня утром мне показалось, что она слишком

медлительна, но я все списала на опухоль, хотя сейчас и понимаю, что это

начиналась диабетическая кома…

– Вчера вечером я допустил ту же ошибку, – сказал я с сожалением. – Но я

никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным. Полагаю, придется отменить

операцию?

– Боюсь, что придется.

– Что за черт…

– Мы вернем ее в отделение интенсивной терапии и разберемся с диабетом – на

это уйдет несколько дней. Нужно восстановить водный баланс. Сейчас проводить

операцию крайне опасно.

– Ну, опухоль мы не удалили, зато сделали обалденную прическу под общей

анестезией, – сказал я ординатору, когда мы извлекли голову пациентки из

фиксатора и полюбовались тем, как тщательно он выбрил несколько сантиметров

в области лба.

– В медицине сплошь и рядом что-то идет не так, – подала голос анестезиолог с

другой стороны операционного стола. – Слишком много разных мелочей… Если

бы она лучше говорила по-английски и не вела себя странно из-за опухоли, мы бы

все поняли, что с ней что-то не так. И то, что при поступлении у нее забыли

проверить уровень сахара, было бы уже не столь серьезным промахом… И если бы

за насколько дней до операции ее не осмотрели в кабинете предварительной

госпитализации, а вместо этого взяли все анализы при поступлении к нам, как

раньше…

– Руководство открыло кабинет предварительной госпитализации, чтобы

повысить эффективность работы, – заметил я.

– Угу. Из-за нехватки кроватей и повышения рабочей нагрузки. Пациентов

принимали все позже и позже в день перед операцией, и на то, чтобы оформить их

по всем правилам, не хватало времени.

– И что нам теперь делать?

– Думаю, это скорее ОНП, чем СНИ.

– Что-что?

– Отчет о неблагоприятном происшествии, а не серьезный неблагоприятный

инцидент.

– А какая разница?

– Отчет о неблагоприятном происшествии составляется анонимно и где-то потом

хранится.

– Но куда его посылают?

– Да куда-то в центральный офис.

– А не лучше ли просто пойти и поговорить с медсестрами? Нам же не нужно,

чтобы чертовы менеджеры потом отчитывали их?

– Ну, можно сделать и так. Но есть вероятность, что у нее уже развилась НКГО-

кома и что она умрет.

– Что еще за НКГО?

– Некетогенная гиперосмолярная диабетическая кома.

– Вот как, – это все, что я смог ответить, понимая, что мои медицинские знания

устаревают с каждым днем.

Итак, я пошел на поиски медсестер. Старшая медсестра очень расстроилась: одна

из самых добросовестных сотрудниц отделения, она постоянно выглядит

озабоченной.

– Я поговорю с теми, кто дежурил вчера вечером, – произнесла она со скорбным

видом (я переживал, как бы она не расплакалась). – Они должны были проверить

уровень глюкозы.

– Не расстраивайтесь, – попытался я подбодрить ее. – Такое случается. Да и

пациентке пока не был причинен какой-либо вред. Просто поговорите с ночными

дежурными. Ошибки случаются. Людям такое свойственно. Знаете, я сам как-то

начал операцию не с той стороны… Главное – не наступать дважды на одни и те

же грабли.

Это произошло много лет назад, когда никаких контрольных списков еще не

было. Я оперировал мужчину с защемлением нерва в руке. Для этого хирург

делает на шее пациента срединный разрез, после чего рассекает позвоночник с

одной стороны, чтобы высвободить защемленный нерв.

Несколькими часами позже я шел по коридору операционной, и что-то упорно не