Марш Генри - Призвание. О выборе, долге и нейрохирургии

происходит. Я объяснил, что мы даем ему героин (официальное название –

диаморфин) через шприцевой насос, и указал на стойку для капельницы у

изголовья кровати.

– Сколько еще это будет продолжаться? – спросила женщина.

– Не могу сказать точно, – ответил я. – Несколько дней, не больше…

– Несколько дней назад вы сказали то же самое, – заметил ее сын.

– Все, что нам остается, – это ждать.

* * *

Слово «эвтаназия» используется при описании различных способов, при помощи

которых врач может преднамеренно вызвать смерть пациента. Это понятие

охватывает широкий спектр явлений, начиная от преступных массовых убийств в

психиатрических больницах нацистской Германии и заканчивая введением

обезболивающего (морфина) пациентам, находящимся в предсмертной агонии.

Сюда же относятся и «самоубийства с помощью врача», разрешенные в ряде стран

для людей, которым грозит неминуемая смерть от таких заболеваний, как рак в

терминальной стадии или боковой амиотрофический склероз; в более

ограниченном списке стран, в том числе в Бельгии, эта мера допускается и в

случаях, когда человеку предстоит всю жизнь мучиться от паралича или

неизлечимой депрессии. В Великобритании, равно как и почти во всем мире,

самоубийства с участием врача противозаконны, хотя опросы британского

населения неоднократно демонстрировали, что подавляющее большинство

выступает за внесение в законодательство соответствующих поправок. У врачей

из-за этого проблем больше, чем у остальных людей. Они редко признаются –

даже в разговорах между собой, – что помогали пациентам умереть, хотя нет

сомнений в том, что в прошлом это случалось, и я искренне надеюсь, что такое

происходит и по сей день. Впрочем, наверняка сказать нельзя, потому что ни один

здравомыслящий врач не станет наговаривать на себя, рискуя попасть в тюрьму.

Врач должен избавлять людей от страданий, а не только продлевать им жизнь, но

подозреваю, что в современной медицине об этом частенько забывают. Врачей

любят обвинять в том, что они играют в Бога, однако мой опыт свидетельствует,

что чаще происходит как раз обратное. Многие врачи уклоняются от решений,

которые уменьшили бы страдания пациента, ускорив его смерть. Некоторые люди

способны посмотреть смерти в глаза и принять рациональное решение о том, что

такая жизнь не стоит того, чтобы ее продолжать. Например, один молодой

англичанин, у которого из-за травмы шеи, полученной во время игры в регби,

парализовало руки и ноги, лег в швейцарскую клинику, чтобы спокойно умереть.

Я знаю пожилую женщину, всю жизнь ухаживавшую за пациентами

психогериатрического отделения; состарившись, она предпочла уйти из жизни

аналогичным способом, избавив себя от риска деменции. Я считаю поступок этих

людей героическим, и мне остается лишь надеяться, что я смогу его повторить,

если столкнусь с похожими проблемами. Нет никаких свидетельств того, что

моральные устои в странах, легализовавших эту разновидность эвтаназии, были

подорваны или что жадные до денег дети силой заставляют пожилых пациентов

пойти на суицид. Но даже если такое иногда и случается – неужели это слишком

большая плата за то, чтобы позволить куда большему числу людей

самостоятельно выбирать свою смерть?

Один высокопоставленный политик как-то признался мне, что выступает против

легализации эвтаназии, поскольку боится, что некоторые врачи станут советовать

пожилым пациентам пойти на самоубийство. Это абсолютно беспочвенное

беспокойство: в странах, где разрешена эвтаназия, предусмотрены

многочисленные меры, чтобы этому воспрепятствовать. Кроме того, речь идет о

том, чтобы позволить людям, пребывающим в здравом уме, делать свободный

выбор, а отнюдь не о том, чтобы наделить врачей правом убивать невменяемых

пациентов. Эвтаназия – это не способ избавиться от людей с деменцией, число

которых в современном мире неудержимо растет: они уже невменяемые.

Врачи не горят желанием убивать пациентов – более того, они всячески стремятся

этого избежать и слишком часто впадают в другую крайность, не давая своим

пациентам умереть достойно.

Разумеется, склонным к суициду молодым людям, чьи ряды я в свое время едва не

пополнил, необходима помощь: перед ними лежит вся жизнь, а самоубийство в их

случае зачастую носит импульсивный характер. Но у стариков уже нет