Марш Генри - Призвание. О выборе, долге и нейрохирургии

закупорки кишечника. Я попросил пациента раздеться, и он лег на каталку в

огороженном шторами отсеке.

Живот был раздут, и на нем я увидел большие перекрещенные шрамы от

хирургических разрезов.

– Три года назад мне сделали операцию из-за рака толстой кишки, – пояснил

он. – После возникли проблемы, и я провел в больнице много недель –

потребовалось еще несколько операций.

– Но все было в порядке, пока два дня назад не начались боли, – добавила жена,

стараясь не терять надежду.

Я пропальпировал – так врачи говорят, когда ощупывают пациентов при

осмотре, – живот, и он оказался натянутым, словно барабан. А когда я его

перкутировал: надавил средним пальцем левой руки на живот, а затем резко

стукнул по нему средним пальцем правой руки – то услышал глухой звук. Я

прослушал живот через стетоскоп и услышал «звонкий тимпанический звук»,

характерный для непроходимости кишечника. Должно быть, мужчина долго

ждал, прежде чем обратиться в больницу, надеясь, что проблема разрешится сама

собой.

Кишечник чем-то забился, и чревато это тем же, чем и засорившаяся

канализация. Это причиняло пациенту сильную боль, потому что мышцы

кишечника активно пытались избавиться от «засора».

– Мы вас госпитализируем, – сказал я, прибегнув к успокаивающему

множественному числу, которое помогает врачу психологически уменьшить груз

личной ответственности за пациента. – Сделаем рентген брюшной полости, а

затем, наверное, вставим назогастральный зонд и установим капельницу.

– Насколько все серьезно? – спросила жена.

– Будем надеяться, что боль связана с послеоперационными рубцами и все

разрешится без особых проблем.

* * *

Итак, мужчину положили в хирургическое отделение. Рентген подтвердил

непроходимость кишечника: на снимке были видны петли кишечника,

заполненные газом. Ему не позволяли есть – питание осуществлялось

внутривенно, а жидкость из желудка всасывалась через назогастральный зонд.

Смысл такого режима в том, чтобы дать кишечнику «отдохнуть», и порой случаи

закупорки кишечника действительно разрешаются сами собой, без

хирургического вмешательства. Однако на этот раз ничего не вышло, и состояние

пациента ухудшалось. Через два дня после госпитализации старший врач решил

его прооперировать. Я ассистировал.

Мы вскрыли живот, разрезав надутую зарубцевавшуюся кожу и мышцы, и

обнаружили, что стенки кишечника срослись посредством рубцовой ткани. Часть

кишечника почернела – здоровые ткани отмирали, потому что отсутствовал

доступ кислорода. Если ничего не предпринять, больной умрет в течение

нескольких дней.

– Черт, дела плохи, – вздохнул мой начальник.

Он медленно приподнял покрытые рубцовой тканью кишки с помощью зажима и

просунул руку в брюшную полость пациента, чтобы изучить ее содержимое,

ощупав пространство вокруг печени и почек, а также ниже, в области таза.

– Что-то чувствую, Генри. Тут, над печенью.

Я поместил левую руку (я стоял слева от пациента, а старший хирург – справа) в

зияющую теплую дыру и нащупал печень. На ее поверхности, обычно гладкой и

плотной, имелось большое неровное образование.

– Большой мет, – сказал я, подразумевая метастаз – вторичный рак, который

распространяется от первоначальной опухоли на другие участки организма.

Наличие метастаза, как правило, означает начало конца.

– В брыжейке тоже метастазы. Мы мало что можем сделать, разве что вырезать

гангренозные участки. Тогда он запросто может прожить еще несколько месяцев.

В течение следующих двух часов мы отрезали три короткие почерневшие полоски

кишки, после чего соединили (анастомозировали) здоровые участки кишечника

между собой швами.

Если в нейрохирургии операция прошла неудачно, то обычно об этом узнаешь

сразу после ее завершения: пациент просыпается инвалидом, а то и вовсе не

просыпается. В общей же хирургии осложнения, как правило, начинаются по

прошествии нескольких дней, когда развивается инфекция или расходятся швы.

У этого бедняги возникло особенно неприятное осложнение: швы на месте

анастомоза кишечника порвались, из-за чего образовалось несколько каловых

фистул в брюшной стенке. Проще говоря, на месте операционного разреза – а

также в старых рубцах – появилось несколько отверстий, через которые начали

сочиться каловые массы. Запах стоял ужасный, а фистул было так много, что