Даша - Mett Kheyg Vlyubitsya v zhizn

всех. Я так хотел быть вишневым деревом.

Чем больше вы ищете научных фактов о депрессии, тем скорее вы понимаете, что в

этой болезни очень много неизученного. Депрессия на 90 % остается загадкой.

Неизвестный о неизвестном

В своей великолепной книге об обсессивно-компульсивном расстройстве «Человек,

который не мог остановиться»[10] Дэвид Адам говорит: «Только дурак или лжец

скажет вам, как работает мозг».

Мозг – это не тостер. Он очень сложно устроен и, несмотря на то что весит чуть

больше килограмма, хранит в себе воспоминания о целой жизни.

Мозг так сильно влияет на человека, а мы даже не понимаем, как и почему это

происходит. Этот факт пугает и восхищает одновременно. Мозг, как и все остальное,

состоит из атомов, которые возникли на звездах миллионы лет назад. Однако о тех

далеких звездах известно гораздо больше, чем о процессах, происходящих в мозге,

то есть в единственном «предмете» во Вселенной, способном размышлять о самой

Вселенной.

Многие люди до сих пор полагают, что депрессия связана с нарушением баланса

химических веществ.

В книге «Завтрак для чемпионов» Курт Воннегут писал: «Разумеется,

ненормальность Двейна Гувера зависела главным образом от вредных веществ.

Организм Двейна Гувера вырабатывал некоторые дурные вещества, нарушавшие

работу его мозга» (пер. Р. Райт-Ковалевой).

Это привлекательная идея. Более того, за последние годы ее подтвердило

внушительное число научных исследований.

25

Исследователи, заинтересованные причинами депрессии, сосредотачивали

внимание на таких химических веществах, как допамин и серотонин. Серотонин –

это нейромедиатор, посылающий сигналы от одной области мозга к другой.

Есть теория, согласно которой нарушение баланса серотонина, вызванное

неактивной его выработкой мозговыми клетками, провоцирует депрессию.

Неудивительно, что самые распространенные антидепрессанты, прозак и другие,

являются СИОЗСами – селективными ингибиторами обратного захвата серотонина.

Это значит, что они повышают уровень серотонина в мозге. Однако теория о

серотониновой природе депрессии не лишена недостатков.

Есть теория, согласно которой нарушение баланса серотонина, вызванное

неактивной его выработкой мозговыми клетками, провоцирует депрессию.

Появились антидепрессанты, которые никак не влияют на серотонин или имеют

эффект, обратный СИЗОСам (некоторые являются селективными катализаторами

обратного захвата серотонина, например тианептин), но являются не менее

эффективными в лечении депрессии. Не стоит забывать и о том, что измерить

уровень серотонина в мозге живого человека практически невозможно, и из-за этого

подтвердить вышеупомянутую теорию сложно.

В 2008 году Бен Голдакр в газете Guardian уже подвергал сомнениям серотониновую

теорию: «Шарлатаны из фармацевтической промышленности, приносящей доход

$600 миллиардов в год, продают идею того, что причиной депрессии является

низкий уровень серотонина в мозге, желая убедить вас купить препараты,

повышающие этот уровень. Это и есть серотониновая гипотеза. Она всегда была

сомнительной, и доказательства в ее пользу тоже крайне противоречивы».

Полная неспособность получать удовольствие является главным симптомом

депрессии.

К сожалению, ученые не могут прийти к единому мнению. Некоторые вообще не

верят, что согласие в этом вопросе возможно.

Так, профессор поведенческих наук Стэнфордского университета Роберт Маленка

полагает, что исследования необходимо вести в иных областях. Например, в

маленьком участке прямо в центре мозга, называемом «прилежащее ядро».

Известно, что прилежащее ядро отвечает за удовольствия и пристрастия, и если оно

не функционирует достаточно хорошо, то человек чувствует ангедонию[11],

противоположную удовольствию.

Полная неспособность получать удовольствие является главным симптомом

депрессии.

Также это означает, что распространенной фантазии о вскрытии черепа и отсечении

от мозга участков, виновных в плохом самочувствии человека, не суждено

претвориться в жизнь, поскольку, чтобы попасть к крошечному прилежащему ядру,

необходимо пройти через всю префронтальную кору мозга.

Возможно, поиски какого-либо одного химического вещества или определенного

участка мозга никогда не смогут дать нам полного ответа на все возникающие