Чайковская - Unknown

– Чуть рассвело. Так что… не могу я передать вашу картину Ко-Этлу… В

другой раз, быть может?

– В другой раз… – повторила она, отступая. – В другой раз… Хорошо…

И, не закончив свой визит полагающейся прощальной фразой, она покинула

казармы.

Ормона… Виной восьми смертей была Ормона, стоявшая за всем этим

покушением… А восьми ли? На протяжении стольких лет жителей Кула-Ори –

правда, тогда лишь аборигенов, но что из того? – зверски убивали в джунглях, пытаясь обставить их гибель как несчастный случай. Доказательств нет, но… не

потому ли так неспешно вели расследование охранники, что большинство их

коллег (если не все они) были замешаны в преступлениях?!

У Танрэй помутилось в глазах. Кажется, она даже на секунду лишилась

сознания, и вздрагивавшая земля ушла из-под ног.

* * *

Фирэ вошел в палату и увидел Учителя, которого так и не нашел утром.

– Посмотри, хорошо? – тот слегка похлопал тростью по больной ноге. –

Замучила она меня… Паскому сейчас не до того, пришел вот к тебе…

– Конечно, – юный кулаптр отвернулся, с трудом подавляя невольно

просившуюся на лицо улыбку. Заметит, выведает…

Тессетен разулся, снял повязку и положил ногу на соседний табурет.

– Ты что такой странный?

– Да забыл дома ваш браслет. Пообещал, что передам, и забыл, вот осёл…

Нельзя вам было его снимать…

– Да уж, чай, полдня роли не сыграют, никто меня на дороге не переедет… Ну

что там?

Юноша только начал осматривать, решив начать на физическом уровне, а потом

поглядеть через «алеертэо». Он надавил на щиколотку чуть сильнее, и Сетен, не

сдержавшись, со свистом резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

– Плохо… – нахмурился Фирэ. – Наверное, операции все-таки не избежать…

– Что ж, крошите ее снова, ничего не поделать… – экономист отвернулся в

окно.

Фирэ перешел в состояние «алеертэо», но не успел еще толком вникнуть, где

основной очаг нарушений, как услыхал, будто кто-то тихо-тихо зовет его на

помощь: «Мы их задержим, но они обе сошли с ума! Помоги нам, попутчик, иначе они убьют друг друга и нас! Не зови больше никого, только ты!»

– Что это?! – выныривая, вскрикнул Фирэ и понял, что Учитель тоже услышал, но не зов, а сам фон тревоги, потому что зов адресовался одному юноше и

исходил от…

– Сиди здесь, Фирэ! Слышишь? Сиди здесь!

Сетен торопливо затягивал щиколотку повязкой.

– Но звали только меня, Учитель! Вам туда нельзя!

Тессетен бросился к двери, и ученик последовал за ним.

– Да хватит уже! – вдруг рявкнул экономист, и Фирэ своим незащищенным

после прерванного «алеертэо» сознанием не смог воспротивиться его

ментальному приказу.

Послушные чужой воле, ноги юноши подкосились. Последнее, что он услышал

и почувствовал, – это как Учитель подхватывает его за талию, швыряет на

кушетку и бормочет:

– Надоело мне тебя из дерьма вытаскивать, ученичок! Сиди здесь, я сказал!

А затем накатили апатия и тьма…

* * *

Маленькая девочка, соседка Танрэй и Ала, играла во дворе. Истошный вой Ната

уже не так пугал ее, как поначалу, минут десять назад. Подумав, она забралась

на дерево у забора и заглянула в их двор.

Дверь дома сотрясалась от мощных ударов. Волк рвался наружу, но справиться

с крепкой дверью не мог. Девочка удивилась. Прежде она никогда не слышала

волка, лишь изредка видела в соседском дворе и однажды играла с ним. А

сейчас он вел себя так, будто взбесился.

И тут раздался оглушительный хлопок, затем звон разбитого стекла. Девочка

вздрогнула и покрепче вцепилась в ветку.

Гигантским прыжком из окна вылетел Нат. Кровь из порезов быстро

напитывала его светло-серебристую шкуру. Он метнулся к забору, перемахнул

его и понесся по улице пуще ветра.

* * *

– Ал! Там, кажется, ваш волк! – сообщил Солондан, стучась в приоткрытую

дверь кабинета молодого коллеги. – С нашей стороны.

Только со стороны синтез-лаборатории Ал и впрямь услышал жуткий вой

старого Ната. Они торопливо перешли в кабинет Солондана и отца Танрэй. Ал

раскрыл окно.

Внизу на большом валуне, изогнувшись, рвал воем свою глотку окровавленный

Нат.

– О, Природа! – воскликнул Ал и бросился к лестнице.

Волк не стал церемониться. Вцепившись зубами в рукав хозяина, он поволок

его за собой. Алу пришлось бежать, чтобы не упасть и не тащиться по пыли за

собственным псом.

* * *

Паорэс протянул руки, чтобы снять медальон, однако Ормона удержала его: