Unknown: Жизнь без головы

Стоя в противоположном конце комнаты, он видит меня в полный рост как человека с головой. Но, по мере приближения, он видит сперва полчеловека, затем голову, затем размытый нос, или глаз, или щеку, затем просто что-то размытое, и, наконец (в момент соприкосновения), вообще ничего. Или же, если он подходит ко мне с соответствующими научными инструментами, он отчитается, что вместо чего-то размытого он видит ткани, затем группы клеток, клетку, ядро, молекулы... - и так далее, пока он не упрется в место, где нечего видеть, место, свободное от какой-либо материи. В любом случае, наблюдатель, подошедший, чтобы рассмотреть мою голову, обнаруживает на ее месте то же, что и я - ничто. А если, обнаружив и разделив со мной мое несуществование в этом месте, он обернулся бы (глядя вместе со мной от меня), он вновь убедился бы в том, о чем я говорю - что это свободное место до краев занято тем, что происходит передо мной. Он тоже обнаружил бы эту серединную точку, расширяющуюся до бесконечного объема, ничто, которое является всем, то здесь, которое доходит до любого там.

А если мой скептик не доверяет своим чувствам, он может использовать фотокамеру - устройство, которое, не обладая ни памятью, ни способностью прогнозирования, может фиксировать лишь предметы, наличествующие там, где оказалась фотокамера. Она ясно зарегистрирует те же ощущения, о которых говорю я. Издалека, она сняла бы человека; на полпути, части человека; помещенная здесь, ни человека, ни вообще ничего - либо же, если ее направить обратно - его мир.

Так что только кто-нибудь вовсе безголовый может заключить, что вот это у меня на плечах - это голова. Если я всё еще могу найти свою голову, то у меня видения, и я должен бежать к доктору. На самом деле, не имеет значения, нахожу ли я там свою голову, или голову Наполеона, или голову Богоматери, или яйцо, или букет цветов: любого сорта набалдашник есть галлюцинация.

Во время моих ясных периодов, однако, у меня явно нет головы на плечах. Зато не на плечах, у меня есть не просто одна голова, а больше голов, чем мне когда-либо может понадобиться. Скрытые в тех, кто на меня смотрит, и в объективах камер, на виду на фотоснимках, корчащие рожи в зеркалах ванных комнат, выглядывающие из дверных ручек, ложек, кофейников и всего, что поддается полировке, мои головы появляются тут и там - растянутые, перекошенные, иногда перевернутые, и размноженные до бесконечности.

Есть, однако, одно место в мире, где ни одна из моих голов никогда не появляется, а именно, на моих плечах, ибо здесь она заслонила бы ту Серединную Пустоту, которая является главным источником моей жизни: к счастью, ничто не способно пролезть туда. На самом деле, все эти самостоятельно существующие головы являются всего лишь мимолетными и неважными феноменами внешнего, физического мира, который, хотя и является одним с моим Внутренним Естеством, не способен и в малейшей степени повлиять на последнее. Моя голова в зеркале, например, настолько неважна, что, в отличие от руки или ноги, не в каждый момент жизии я считаю ее своей: ребенком я не узнавал себя в зеркале, и не узнаю сейчас, когда на мгновение незамутненность возвращается ко мне. В моменты частичного выздоровления я вижу мужчину за стеклом, человека, чей вид мне хорошо знаком, который живет в другой ванной по ту сторону зеркала, проводя всё свое время, как представляется, глядя в эту ванную - этот низенький, скучный, нервный, стареющий и такой уязвимый созерцатель - ни одной чертой не похож на меня, стоящего по эту сторону. Всё, что я есть - это безвозрастная, безразмерная, ясная и совершенно незамутненная Пустота: невероятно, как мог я когда-либо принять того пялящегося двойника за то, что ясно является мной отныне и присно и во веки веков!

Всё это, каким бы ясным это ни было, когда испытываешь это самостоятельно, всё-таки кажется до дикости парадоксальным, несогласующимся со здравым смыслом. Может, это не согласуется и с наукой, которую многие считают просто несколько упорядоченным здравым смыслом? В любом случае, у ученого есть своя версия рассказа о том, как я вижу некоторые вещи (например, вашу голову) и не вижу остальные (например, свою голову), и эта версия явно согласуется с опытом. Вопрос только вот в чем: может ли ученый вернуть мою голову туда, где, как люди думают, ей положено находиться?

Изложенное коротко и просто, объяснение ученым того факта, что я вижу вас, звучит примерно так. Свет покидает солнце, и через восемь минут долетает до вашего тела, которое поглощает часть его. Остаток отскакивает во всевозможных направлениях, и некоторая часть этого света достигает моих глаз, проходит сквозь линзы в глазах и порождает ваше перевернутое изображение на экранчиках сзади моих глаз. Это изображение вызывает химические изменения в находящемся там светочувствительном веществе, и эти изменения раздражают клетки (это такие маленькие живые штучки), из которых состоят экранчики. Клетки передают это возбуждение другим, очень длинным клеткам, а те, в свою очередь - клеткам в некоторой части моего мозга. Здесь, на конечной станции, когда в дело включились молекулы клеток мозга, я начинаю видеть вас, или что-либо еще. То же верно и в отношении других чувств; я не могу ни видеть, ни слышать, ни обонять, ни чувствовать вкус, ни осязать что-либо, пока сбегающиеся сигналы не прибудут наконец, после сотен пересадок и опозданий, на центральную станцию. Только в этот момент и этом месте, на Великом Центральном Вокзале моего здесь-и-сейчас вся эта транспортная система - которую я зову своей вселенной - обретает существование. С моей точки зрения, в этот момент и в этом месте происходит сотворение мира.