Unknown - o 0424287a7cd27205

интерсубъективные области были, таким образом, сведены к предмету эмпирических

исследований. «Я» и «мы» были сведены к сети взаимосвязанных «это», и люди стали

«объектами информации» и перестали быть «субъектами общения». Это сокращение

Большой Тройки до Большой Единицы создало «дегуманизированный гуманизм» и

лишенную качеств Вселенную, которая по-прежнему доминирует в современном мире.

Мир и его жители стали «одномерными», как выразился Маркузе. Поэтому добро

пожаловать в фундаментальную парадигму Просвещения, современную Нисходящую

сеть.

Не Дух, не разум, а только природа

В: Так вот что вы имели в виду, когда говорили, что один фрагментарный Бог сменил

другого.

КУ: Да, после Восходящего принципа, который доминировал над сознанием западной

культуры в течение по крайней мере тысячи лет, мы приходим к исключительно

Нисходящему миру, который господствовал над эпохами современности и постмодерна

до настоящего времени. Не существует никакого транслогического Духа, не существует

никакого диалогического разума; есть только монологическая природа. Поверхностная

видимая моноприрода, мир чувственно-воспринимаемых и материальных форм — это

183

наш «Бог», это наша «Богиня» в современном и постсовременном мире.

А что касается этой бедной конечной природы, этой эмпирической природы, этого

немого и пустынного пейзажа, который теперь один был реален, то некоторые назвали бы

ее Духом, другие назвали бы ее слепцом. Некоторые назвали бы ее божественной, другие

назвали бы ее жестокой. Некоторые возвели бы ее на пьедестал высшей славы, другие

опустили бы ее до уровня безжизненной материи. Но всегда, абсолютно всегда, только эта

конечная природа была реальной. Ушел подлинный Дух, ушел подлинный разум, и на их

месте осталась только монологическая природа и ее функциональная пригодность.

Разделенный, дуалистический Восходящий мир уступил место столь же

разделенному, дуалистическому Нисходящему миру. И мы, представители эпохи

современности и постмодерна, блуждаем в пределах этой нисходящей сети. Мы отрезаны

от Источника, от Основания и от Цели, и мы ожидаем возвращения потерянного или

сокрытого Бога, правила которого мы тем не менее будем сердито отрицать; возвращения

Богини, которую мы не узнали бы, даже если бы Она вернулась. Мы находимся в

пропасти между двумя мечтами, одна из которых ушла и никогда не вернется, а другая

уже родилась, яркая и многообещающая, но все еще переживающая муки рождения. И мы

потерялись в этом ужасном промежутке, мы стремимся найти в конечном мире источник

бесконечного спасения и живем на пыльных руинах полной невозможности сделать это.

Ирония: настроение современности

В: Хорошие новости, плохие новости.

КУ: Да, и это придает эпохе современности особую иронию. Разделение Большой

Тройки привело ко всем этим значительным достижениям — освободительные движения, демократия, новые знания, и в то же время оно способствовало распаду Большой Тройки, краху Космоса и сведению его к плоскому миру лишенных ценности объектов и

бессмысленных поверхностей.

Во всем этом есть ирония. Рациональность, которая освободила человечество, была

тем же самым фактором, который способствовал его разрушению, дегуманизации и

деградации. И все критики современности и постмодернизма подхватывают эту иронию.

Ирония также означает, что поставленные цели и достигнутые результаты являются

несколько иными. Это своего рода ложь, можно так сказать, которая позволяет ложному

«я» иронично выступать как истинное «я».

Кьеркегор даже написал работу «О понятии иронии». В ней он показал, что ирония

была результатом зависания его эпохи между двумя мировоззрениями, одно из которых

умирает, а другое еще только нарождается, и те, кто оказались посередине, обречены на

иронию.

Мы уже видели, что иронией современности было разделение Большой Тройки, которое принесло огромный прогресс в освободительных движениях, но которое также

привело к превращению мира в плоскую и безрадостную поверхность. Таким образом, возросла свобода быть плоским!

В: Очень иронично.

КУ: Вы так не считаете? Современность, именно из-за того, что стала более глубокой, могла представлять себя настолько поверхностной, что другим культурам и не снилось.

Китч и современность вошли в этот мир одновременно. Даже несмотря на то, что в