Владимир Шуля-Tабиб - Записки отставного медицин-майоре

татуировка - церковь о двух куполах. две судимости, значит. На пальцах тоже татуировки-

перстни - зек натуральный и серьезный.

- Ну и надоел же ты мне! - не выдержал я. - Кончай молитву! И успокойся, мы не

менты, наше дело - зашить тебе бровь, и мы ее зашьем. Нагноится - тебе же хуже . Зашьем, и

ступай себе к своей родной милиции, сам с ней разбирайся!

- Ладно, фуфло не гони, менты бы меня с тобой не оставили - они хоть и мудаки, но не

настолько!

Вот тут он, к сожалению, прав. Они, действительно, мудаки и даже больше, чем он

думает.

- Ты переодетый мент! - рычит он. - Я вашу ментовскую вонь за версту чую!

Вот наконец и больница. Петька свое дело туго знает: сразу выскочил к боковой

дверце, встречает с увесистой монтировкой в руке.

- Все, приехали! Вылазь, артист!

Зек увидел Петю, злобно ощерился, но пошел молча.

В приемном только женщины, сестра и две санитарки. Придется ждать милиции.

- Ну, чего стоишь? Привез и мотай, меня и без тебя залатают! И запомни: мы еще

увидимся!

- Заткнись! И сиди тихо!

Петина монтировка вызывает уважение, сидит наш голубчик на кушетке и не

дергается - уже хорошо.

А вот и милиция, слава богу.

- Ну, как он тут?

- Да вот скучает, вас ждет.

- Тихо ждет?

- Естественно. Ну, мы поехали.

Час на него угробили. Через сорок минут пересменка, можно ехать на станцию

без доклада. Ага, размечтался.

- Троечка! Заскочи на Карла Маркса, 12-37! Там у бабульки Крупенько

давление подскочило.

- Светик, не могу, у меня всего один шриц остался! Мало ли что!

- Доктор, миленький, ну пожалуйста, бабка же известная, у нее только давление -

и всѐ! А у меня больше никого нет!

В бедной, но чистой квартирке, на старенькой кровати лежит старушка лет

семидесяти с чем-то, спокойная, всегда приветливая - чудо-пациент! И всегда у неѐ всѐ

хорошо, только "Вы, доктор, не волнуйтесь!" Рядом сидит другая такая же старушка, видимо, соседка, они даже похожи друг на друга.

- Ну что скажете, Семѐновна? Что вас беспокоит?

- Да всѐ хорошо, доктор, вот только встать не могу, голова сильно кружится, падаю сразу, и в глазах черно.

Ого! Давление 260/190!!! Весьма серьѐзный гипертонический криз! Если сразу с

двлением не справимся, то я с моим одним шприцом...

- Аня! Бензогексоний на 20 мл физраствора в вену, и очень медленно! А я буду

каждые тридцать секунд контролировать давление.

Конечно, лить бабульке такой жѐсткий препарат, который мгновенно, на

кончике иглы, сбрасывает давление , рискованно. Но у меня нет выбора: один шприц

не позволяет мне второй попытки!

- 220..200...180...Стоп!

До нормы доводить нельзя: после извлечения иглы препарат продолжает

действовать, чуток ошибѐшься - и больной свалится в коллапс, откуда может и не

вернуться! Теперь только подождать минут десять, и, если всѐ в порядке, можно ехать.

Но легкий стук за синой, у Анечки широко распахиваются и без того огромные глаза, я оборачиваюсь...Вторая бабка свалилась на пол без сознания! Хорошо, если просто

обморок, а если...Так и есть! У неѐ со страху за подругу тоже подскочило давление, тоже

криз, в любую минуту может начаться инсульт, инфаркт! А у меня нет шприцов!

- Аня! Бери тот же шприц, меняй иглу, то же самое - в вену, я на контроле -

пошли!

- Так ведь...

- Знаю, под мою ответственность! У нас нет другого выхода!

Вообще-то выход есть: вызвать другую бригаду, сесть подождать, пока приедут, у них шприцы есть, они только начинают смену . Ну, приедут минут через сорок, , не

раньше, ну помрет бабка за это время - так ведь помрѐт-то законно, по всем правилам!

А так...Впрочем, слава Богу, всѐ обошлось, не было у первой бабки ни СПИДа, ни

сифилиса, ни гепатита. А если бы были?

Похоже у нас вся система так устроена, что если ты хочешь всерьѐз работать, ты

всѐ время вынужден понемножку нарушать закон. Начальство делает вид, что

закрывает глаза - и ты ему уже обязан! А посмеешь возникать, то глаза можно и

открыть, припомнить строптивцу каждое лычко, что когда-то не поставил в строчку.

Всѐ, возвращаемся. Ребятки мои поедут домой, а у меня сегодня сутки.