Unknown - SergeiMinaev-MoscowLoveNot

Под утро мне приснился странный сон. Будто я хо

жу по пустому городу, в котором светят неоновые

вывески, витрины магазинов и работают светофоры.

А на улицах никого нет. Ни одного человека. И ти

хий голос постоянно шепчет мне «Дао, Володя. Най

ди свое Дао». И будто бы я захожу в гостиницу, а за

стойкой портье никого нет, и кругом зеркала, и, ка

жется, играет музыка. С моего места виден вход в ре

200

Сергей Минаев

сторан, где стоят сервированные столики, и, кажет

ся, посетители только что ушли все разом. Странное

дело, но я не отражаюсь ни в одном зеркале, и от

этого мне становится страшно. Я бегом поднимаюсь

по лестнице, захожу в первый попавшийся номер, от

крываю дверь в ванную, умываю лицо, и тут, в зер

кале над раковиной, наконец появляется мое отра

жение.

— Где же ты, мое Дао? — шепчу я отражению. —

Где?

— В пизде, — грустно отвечает мне человек из

зеркала и пропадает.

В голове конницей проносятся ассоциации с жен

ским детородным органом, откуда все берется, приро

да вещей, мать первородительница. Потом чехи, циф

ровые счета в Швейцарии, горы одинаковых пласти

ковых кейсов на выдаче багажа в аэропорту, что то

еще, такое же безутешное... А потом картинка распа

дается, и все погружается в один сплошной туман...

ТОРЧОК

Улица Фестивальная. Около пяти утра.

...а прошлое мое подернуто сплошным туманом.

Вроде детский садик, школа, Бивис и Батхед по МТВ, мать чё то там такое за кризис говорит, потом вроде

как опять школа. А потом кто то вдруг ра а аз —

и жгут на левом предплечье перетянул. Сначала

больновато от резинки, потом кольнуло в вену, заны

ло, а потом разлилось, и ништяк такой, что сразу и

не понятно, где было вчера, и что такое сегодня.

Дальше вроде ее Викой звали, квартиры какие то

съемные, инсулинки, жженые ложки, сказали, у нее

гепатит, ломки стали лютые, Валера обиделся, гово

рит, я у него телевизор спиздил, все потом долго ки

пешевали, пока Валера вдруг не умер. Или он рань

ше, чем телевизор того... хуй я его помню. Мать при

ходила какая то постаревшая. Тебе двадцать шесть, а выглядишь на сорок, я ей говорю, на себя посмот

ри, а она мне про соседку, и какой то в пизду там

Валаам. Просил денег, она в слезы, полезла в сумку, дальше опять провал, менты, руки от браслетов бо

202

Сергей Минаев

лят пиздец, в обезьяннике чуть не вскрылся, так ло

мало, выпросил у врача релашки, потом отпустило, и

опять я дома. Какие то хачи пришли покупать магни

толу, нос разбили. Или это с месяц назад было? А по

ходу ваще, может, зимой...

День помню точно. Ноги начало сводить так, что

я с кровати упал. Вырубить. Выкурил сигарету, кое

как догнался вторяками — попустило. Добрел до ма

тери, сказал, на Валаам уезжаю, там у монахов пере

ломаюсь, как она говорила. Попросил с билетами по

мочь, а она меня по роже — говорит, врешь ты все, наркоман проклятый, когда же меня Бог то заберет

отсюда? Вырубить. Кольцо в ванной взял на автома

те, вернулся домой, начал обзванивать барыг. Гешка

в отказе, Ден только в нал дает, Сурен сказал: «Вы

ошыблысь», и трубку бросил.

К вечеру ломать так стало, что пиздец, я подумал, реально надо на Валаам сваливать, или в Сибирь в

это... короче, село, про которое Паша сказал. А тут

еще эта проснулась... Вика... то есть Вика это та бы

ла, а эта, как ее, короче... остался только один му

дозвон, но он, сучара, не дает ни под металл, ни под

вещи. Позвонил ему, просипел чего то про деньги, он

не поверил. Сказал, мать на билет дала. На Валаам.

Ладно, говорит, Севе позвони, у него есть точно. Су

нул в карман отвертку, может, магнитолу вырву, по

дороге... возьмет? Сева этот, сучара, трубу не сни

мает весь вечер, вернулся домой, там опять провал

какой то и уже утро опять, но не так чтобы совсем

утро, а которое вроде пока ночь. Подорвался, пошел

этого барыгу караулить у подъезда. Часа через два

Москва, я не люблю тебя

203

перехватил, идет, сука, с кейсом. А там герка, навер

ное. Полный сундук.

Доковыляли до его этажа, с порога протянул ему

кольцо, а он мне... нет, ну сучара конкретная! Это же

материно кольцо, оно золотое, а он! Чего ему, жалко?!

Я отдал бы через месяц, если бы он не быканул. И

как то оно само так вышло. Будто отвертку в руку кто

сунул. Сучара он, базара нет, но вроде не хотел же.

Мягко так вошло, как «баян» второй раз входит. Пиз