Omenus - Майкл Льюис

вымыслов. Когда рынки приходят в движение, никто, как правило, не знает, что за этим стоит.

Тот, кто в состоянии придумать связное объяснение, может прилично зарабатывать в качестве

брокера. Изобретать причины, распускать правдоподобные слухи - это была работа для таких, как я. И просто поразительно, чему все верили! Всегда наготове была старая версия, что

продает кто-то со Среднего Востока. Никто ведь никогда не знал, что там и почему делают арабы

со своими деньгами, так что в любую историю про арабов верили беспрекословно. Так что, когда

не знаешь, почему падает доллар, рассказывай что-нибудь про таинственных арабов.

Александр, естественно, мгновенно понял, чего стоят мои объяснения, и просто рассмеялся.

Была более настоятельная тема для обсуждения. Один из моих клиентов был убежден, что рынок облигаций в Германии вот-вот начнет расти, и он хотел поставить на это большие

деньги. Александра это заинтересовало серьезнее. Если у одного инвестора есть подозрение, что германские облигации полезут вверх, возможно, так думает и еще кто-нибудь, и тогда рынок

действительно может двинуться вверх. Есть множество способов сделать ставку на одно и то же

событие. Пока что мой клиент просто прикупил немецких правительственных облигаций на

несколько сот миллионов дойчмарок. Я обдумывал, нельзя ли как-нибудь покруче обставить эту

игру - мысль, типичная для человека, уже привыкшего рисковать чужими деньгами. Александр

помог мне привести в порядок мои идеи, и по ходу обсуждения мы наткнулись на грандиозную

идею, на совершенно новые ценные бумаги.

Мой клиент любил риск. Риск, как выяснялось в нашей беседе, сам по себе является

биржевым товаром. Риск можно закатывать в банки и продавать, как кетчуп. Каждый инвестор

оценивает риск по-своему. Если ты можешь купить риск у одного инвестора по дешевке и

продать другому подороже, можно зарабатывать деньги безо всякого риска для себя. Именно так

мы и сделали.

Мой клиент хотел рискнуть, поставив большие деньги на рост немецких облигаций. Он в

этой сделке был «покупателем» риска. Александр и я создали новую ценную бумагу, называемую «варрант» или «колл-опцион», которая позволяла передавать риск от одного

участника сделки другому. Покупая наш варрант, инвесторы, избегающие риска (а значит, большинство инвесторов мира), будут, в сущности, продавать риск нам. Многие из них и не

подозревали о своем желании продать нам риск по немецкому рынку облигаций, пока мы не

предложили им наши новые варранты, точно так же как никто в мире и не мечтал заткнуть себе

уши наушниками и целыми днями слушать «Пинк Флойд», пока компания Sony не выбросила на

рынок карманные магнитофоны. Одной из наших обязанностей было удовлетворять те желания

клиентов, до которых они сами еще не додумались. Мы рассчитывали на то, что совместные

усилия продавцов Salomon обеспечат спрос на нашу новинку, которая в силу своей уникальности

просто обречена на успех. Разница между тем, что мы заплатим за риск осторожным

инвесторам, и тем, что мы получим с моего инвестора, и будет нашей прибылью. Мы прикинули, что получим примерно 700 тысяч долларов.

Просто сказка, а не идея! Фирма будет посредничать в этом обмене рисками, а значит, сама вообще будет работать безо всякого риска. 700 тысяч долларов безо всякого риска - такая

перспектива должна была понравиться нашему руководству. Но что еще важнее, это полная

новизна. Никогда еще не было варрантов на германские процентные ставки. А получить

признание в качестве первого инвестиционного банка, который выпустил их, - при одной мысли

об этом у инвестиционного банкира начинало ныть под ложечкой.

По мере того как мы готовили эту сделку, людей торгового этажа охватывало все большее

любопытство. Вокруг начал шнырять и вынюхивать вице-президент, обычно занимавшийся

совсем другими вещами - отношениями с крупными корпорациями. Я буду называть его далее

Оппортунистом. Он решил, что ему непременно нужно принять участие в этой операции. Я не

возражал. Он проработал в Salomon шесть лет, вдвое больше, чем я и Александр вместе, и его

опыт мог оказаться полезным для нас. Оппортунисту в свою очередь просто нечем было

заняться. Приближалось время распределения премиальных, и ему ужасно хотелось в чем-

нибудь отличиться, так что наша сделка была ему как манна небесная.

Если совсем начистоту. Оппортунист был не вовсе бесполезен. Мы забыли, что нужно