Неизв. - Заир

***

Мы забрели в фешенебельный квартал и остановились перед довольно шикарным зданием. Кто-то набрал код на входной двери, и мы поднялись на третий этаж. Я ожидал встретить там снисходительных родителей одного из членов стаи - терпимо относящихся к его времяпрепровождению, раз уж он - при них и все под контролем. Но в квартире - она принадлежала Лукреции - было темно. Лишь потом, приглядевшись, я увидел большую и совершенно пустую комнату с камином, который, судя по всему, не разжигали уже многие годы.

Юноша двухметрового роста, носивший длинный габардиновый плащ и смастеривший из своих белокурых волос прическу, подобную той, какую носили индейцы племени сиу, вышел на кухню и вернулся с зажженными свечами. Все кружком уселись на полу, и в первый раз за весь вечер мне стало страшно - показалось, что сейчас будет разыгран эпизод из фильма ужасов: начнется какой-то сатанинский ритуал, жертвой которого станет беспечный, ни о чем не подозревающий чужак.

Михаил был бледен, глаза его блуждали - и от этого беспокойство мое усилилось. Было похоже, что у него вот-вот начнется припадок - а знают ли все эти люди, как следует вести себя в подобной ситуации? Не уйти ли мне, пока не случилось что-нибудь непоправимое?

Что ж, это было бы самое мудрое решение, вполне согласующееся с тем миром, где я был знаменитым писателем, который толкует о духовности и, стало быть, обязан подавать другим пример. Да, если бы я был разумен, то научил бы Лукрецию в начале приступа чем-нибудь прижать язык Михаилу, чтобы он не задохнулся. Ясно, что она и без меня знает это, но в мире последователей Заира нет места случайностям, ибо мы должны быть в ладу со своей совестью.

И я бы поступил так, если бы недавно не попал под мотоцикл. Однако теперь моя личная история утратила свою значительность. Она перестала быть историей и снова сделалась легендой, приключением, путешествием вовнутрь и за пределы моего естества. Я снова очутился во времени, когда все вокруг меня преображалось, и хотел, чтобы так продолжалось до конца дней моих (я вспомнил о том, какая надпись должна была красоваться на моем надгробье: "Смерть застала его в живых"). Я тащил с собой былой опыт, который помогал мне реагировать стремительно и точно, но ведь я не занимался тем, что перебирал в памяти уроки прошлого. Не станет же воин в разгар сражения замирать с занесенным мечом в руке, решая, какой удар нанести?! Его убьют в мгновение ока.

И воин, обитавший во мне, решил, не тратя времени на раздумья, что надо остаться. Надо продолжить эксперимент сегодняшнего вечера, хотя и было уже поздно, хотя я был нетрезв и утомлен, и боялся, что Мари будет недоумевать, тревожиться или сердиться. Я сел рядом с Михаилом, приготовясь в случае чего действовать без промедления.

И заметил, что он может управлять своими припадками! Вскоре он успокоился, и глаза, перестав блуждать, приняли прежнее выражение - то самое, какое появлялось в них, когда он, одетый в белое, выходил на сцену в ресторане.

- Начнем, как всегда, с молитвы, - сказал он.

И все, кто находился в комнате, - все эти агрессивные, пьяные маргиналы закрыли глаза, взялись за руки. Даже две немецкие овчарки притихли в углу.

- Госпожа, когда я гляжу на машины, на витрины, на людей, что не смотрят ни на кого, на здания и на памятники, я замечаю в них Твое отсутствие. Сделай так, чтобы мы могли вернуть Тебя.

Все продолжили хором:

- Госпожа, мы узнаем Твое присутствие в испытаниях, через которые проходим. Помоги нам не дрогнуть. Дай нам вспоминать Тебя со спокойной решимостью даже в те минуты, когда бывает трудно допустить, что мы любим Тебя.

Я заметил, что у каждого где-нибудь на одежде был один и тот же символ:

Он мог быть брошкой, металлическим украшением, вышивкой или просто рисунком, сделанным на ткани обыкновенной ручкой.

- Хочу посвятить эту ночь тому, кто сидит по правую руку от меня. Он сел рядом, потому что хочет защитить меня.

Как он догадался?

- Это хороший человек: он понял, что любовь преображает, и позволил ей преобразить себя. Он все еще несет в душе тяжкое бремя личной истории, но все же пытается освободиться от него и потому находится среди нас. Он - муж той всем нам известной женщины, которая оставила мне на память о себе и как талисман вот эту реликвию. - Михаил достал из кармана лоскуток с запекшейся на нем кровью. - Мы никогда не узнаем, какой солдат носил эту форму. Перед смертью он попросил эту женщину: "Разорви ее и раздай по лоскутку каждому, кто верит в смерть и потому способен жить так, словно каждый день - последний. Скажи им, что я только что увидел Смерть в лицо - пусть они не боятся ее, но и не пренебрегают ею. Пусть ищут единственную истину - Любовь. Пусть живут в согласии с ее законами".