Admin - o a8f4e5e3a1273b3b

- Ты хоть помнишь еще, что ты - мать? - гаркнул я в последний раз, потому что в горле у

меня пересохло, и голос осекся. И в наступившей тишине Ирка как-то речитативно и

торжественно сказала:

- Помню... У меня скоро будет ребенок, Саша.

Я молчал. Не понял.

- В каком смысле? - спросил я.

- Ну, ты что-о... - тихо протянула она, и я все понял.

- Ира... а ты... это... ну... ты... как... того... - забормотал я и вдруг захохотал, безумно, до

слез, хотя мне было совсем не до смеха, совершенно не до смеха, даже наоборот. Я хохотал

до икоты, а Ирка кротко ждала, когда это кончится.

- Ну, молодец, - наконец, тяжело дыша, выговорил я, - ну, давай, я буду ждать. Только ты

мне теперь мальчика давай. Для разнообразия...

Когда я положил трубку, я понял, что больше в этой комнате находиться не могу, я

разобью что-нибудь. Правда, не было гарантии, что в другой комнате или в кухне мне

полегчает, но я все-таки рванул плотно закрытую дверь, вышел, пнул дверь в кухню и

увидел бабу с дедом. Они сидели рядышком за пустым, чисто вымытым кухонным столом

- седенькие, горестные - и решали мою судьбу.

- Можете меня поздравить, - злорадно выпалил я, - у меня будет ребенок!

- Дуся, ну что я говорил? - встрепенулся дед. Вид у него был несколько даже

торжествующий. Я бы сказал - горестно-торжествующий, но вряд ли это возможно себе

представить. - Ну, что я говорил! Конечно, он вляпался в историю. Она беременна, и

теперь шантажирует его, чтоб он на ней женился.

Я задохнулся.

- Ку... Кого?! Ты что?! - спросил я деда. - Совсем сбрендил?

- А этот дурак из себя благородного ломает, - продолжал дед, глядя не на меня, а на свою

Дусю. Дуся внимала ему с убитым видом. - На сколько она старше его, эта невинная

девочка, на десять лет?

- На двадцать пять, - сказал я тихо. - Что дальше?

- А то, что тебя спасать надо! - и тут дед поднял на меня взбешенные глаза. Это был не

дед. Это был полковник.

- Я сам с ней встречусь, и все улажу. Дадим ей в зубы, сколько она потребует, и пусть

катится!

Я молчал и смотрел на него. Мы с полковником молча смотрели друг на друга.

- Коля! Саша!! Вы что?! - заметалась баба. Хотя мы с полковником просто смотрели

друг на друга. Может быть, баба испугалась, что во мне проснется тот, молодой, рожа

усатая, который бил из-за нее смертным боем всех хахалей.

- А твоей внучке, твоей Ирке, - заговорил я и вдруг с ужасом понял, что ничего не

говорю, а только открываю беззвучно рот. Тогда я взял себя в руки. - А твоей Ирке, нашей

Ирке, - выговорил я, - ты помнишь, даже денег никто не предлагал. Взял бы ты те деньги

за Маргариту?..

И тут дед стал как-то спокойно и медленно клониться влево. Я ничего не понял, мне

показалось, что он хочет поднять коробок спичек, упавший рядом с табуретом. Но баба

вдруг коротко взвыла, подхватив его голову, прижала к груди, и мы с ней поволокли деда в

комнату, на тахту.

- Беги за Валентиной Дмитриевной! - крикнула баба.

Дед лежал на спине, молча смотрел в потолок и только его крепкий волосатый кулак

беспрестанно сжимался и разжимался.

- Семьдесят четыре... Семьдесят пятый... - медленно и спокойно проговорил он. -

Закругляюсь...

- Коля, молчи! - взвыла баба, плача и трясясь, - молчи, Коля!

Валентина Дмитриевна - в домашнем халатике, растрепанная, в тапочках на босу ногу, прибежала сразу. Она выслушала деда, почему-то напряженно глядя не на него, а на бабу и

строго сказала:

- Нет, нет, Евдокия Степановна, голубчик, нет. Перестаньте плакать. Это не инфаркт.

Потом она сделала деду укол, пообещала зайти еще раз, попозже, и ушла. Дед лежал

тихо, прикрыв глаза, а мы с бабой сидели рядом. Разумеется, об Иркиной новости сегодня

лучше было молчать. Я попытался представить себе ее будущего ребенка - некое

существо, вроде Маргариты, такое же толстое, глупое и родное, но у меня ничего не

получалось. Нет, подумал я, конечно нет, ведь это будет ребенок Виктора, а Виктор -

крепкий мужик, настоящий, никому он его не отдаст. И вырастет Иркин сын на манеже, и

сделает его отец цирковым артистом, а к нам он будет приезжать на каникулы, и меня

будет называть, как и положено, дядей Сашей...

- Саша, - проговорил вдруг дед, не открывая глаз.

- Да успокойся, - буркнул я. - Никто никакого ребенка не ждет. Турнули твоего

замечательного внука, как зайца лопоухого...

- Обещай мне...

- Нет! - отрезал я. - Я люблю ее и женюсь на ней все равно. Я ее доконаю, как ты бабу

доконал. Она за меня со страху выйдет.