Андрей - Бледнее бледного

струйка все равно была жиденькой и прерывистой…

Все кончается. Рано или поздно. Будь то невыносимая пытка или самое неземное счастье

– без разницы. Всему есть свой предел. Так уж заведено испокон веков, и хочется думать, что так будет и дальше, ибо нет ничего более пугающего и безнадежного, чем

бесконечное и монотонное повторение одного и того же.

В полном соответствии с этим вселенским уложением закончилась и линия, вдоль которой

двигалась леди Кай, обильно и без устали поливая ее своей кровью. Будто другого и

лучшего применения этой ценной жидкости сыскать было нельзя. Причем закончилась

линия не абы когда, или, что было бы еще хуже – поздно, а как раз очень даже вовремя.

Потому что небо над головой стремительно розовело, а это означало, что ночь уже

умирает, и совсем скоро солнышко должно было вскарабкаться на небосвод и вернуться к

своим прямым обязанностям, то есть – светить, сиять, полыхать и всячески сверкать во

все стороны. А с солнышком, если вы помните, леди Кай в последнее время дружила не

очень.

Она стояла на границе самого дальнего круга и смотрела, как клубы розового тумана

медленно и величаво ворочались на одном месте, будучи не в силах пересечь очерченный

кровью предел. Туман был густой, плотный и казался живым и очень голодным. Во

всяком случае, языки свои хищные он тянул в сторону Осси целенаправленно и

осмысленно. И очень было в этой связи приятно, что пылающая рубином граница для них

была непреодолима. Пока.

Рядом, прочувствовав и осознав, наконец, всю глубину и важность момента, неподвижно

застыл Мей. Совсем недавно, прорвавшись-таки под рукой леди Кай, он умудрился

нырнуть прямо в бледно-розовую хмарь, но тут же выскочил оттуда, как ошпаренный, и

совсем по-собачьи поджав хвост. С этого момента он присмирел и больше носом своим

любопытным не рисковал.

Работа была закончена. Портал развернулся, и при этом никто не погиб, а это уже было

немало. Уже можно было собой гордиться. Оставался самый последний штрих. Самая

распоследняя мелочь и сущая безделица – открыть дверь, которая приведет Ришшу домой.

Ларонна была полностью срыта розовой завесой, и лишь чуть более темное пятно в центре

этого прилегшего прямо на площадь облака выдавало ее присутствие. Пятно шевелилось, а значит, что, скорее всего, с ней все было в порядке.

– Ришша! – Осси с усилием разлепила ссохшиеся губы, а голос свой узнала, так и вовсе, с

трудом – слишком слабый и хриплый он был. – Ришша!

– Да… – ответ будто прилетел из самого запредельного далека, словно ларонна

находилась на другом конце света, а не в пяти шагах от леди Кай.

То ли туман так глушил звуки, пожирая их за неимением добычи получше, то ли…

Осси вдруг поймала себя на мысли, что тот редкий, почти невероятный шанс, который

выпал на ее долю – встретить ларонну и остаться в живых, она почти не использовала.

Столько можно было еще спросить и узнать, и столько хотелось сказать сейчас на

прощание…

Но…

Невыдержанность ее перечеркнула слишком много, и все слова, которые крутились сейчас

на языке, прозвучали бы совсем не так. А то и вовсе – фальшиво…

Вот так, вот, мы и теряем друзей.

– Ты готова? Я открываю…

Для того чтобы открыть взведенный портал, в него надо было качнуть силы, и тогда в

этом месте мироздания образовывался переизбыток энергии, готовой высвободиться в

любом, указанном ей направлении. «Всего и делов», – как любил говаривать один

университетский профессор.

Причем, сначала создавался этот самый переизбыток, и лишь затем задавалось

направление. Иначе портал мог просто, как выражался все тот же магистр, – «сдуться», вывернувшись наизнанку. И ладно бы он сам вывернулся, так он еще вывернул бы все

вокруг, оставив после себя воронку приличных размеров. Такое случалось, и выживших

при этом, что характерно, не было.

Вторым хитрым нюансом было точное определение времени, когда сил в активной зоне

накопится достаточно, для того чтобы совершить переход. И тут требовалось большое

искусство, чутье или, по меньшей мере, везение.

Чуть раньше – и получался большой пшик, после чего все приходилось начинать

сначала…

Чуть позже – и снова воронка, и снова список пропавших без достоверных известий, – как

это официально именовалось в рапортах королевской жандармерии.

Причем, если с силой обычно проблем не возникало – знай себе качай, если есть откуда, то с направлением… Для этого требовалось нечто особенное. И этим «особенным» на этот