Андрей - Бледнее бледного

преподобный, подняв хмурых со сна и похмелья искупителей, не мешкая отправился в

путь.

Они гнали исчадие просто по пятам, дыша буквально в затылок, но никак не могли

настичь постоянно ускользающую тварь. Вурлок шел по прямой, словно влекомый куда-

то видимой только ему одному силой. Шел, не отвлекаясь ни на еду, ни на что другое, старательно избегая боя и драки.

Уже одно это было странно – уж кто-кто, а преподобный Гех вурлочьи повадки изучил, что называется вдоль и наискось… Не в их это было правилах – не упускали они, обычно, случая подраться, а заодно и пожрать. А тут…

Значит, была у твари цель. Какая-то важная, раз заставила его изменить своим привычкам, и Геху очень, ну просто – до невозможности – хотелось ее узнать. Но пуще – хотелось

раздавить неугодную Небесному Престолу и Пресвятому Апостолату гадину.

У покинутой деревни они, казалось, уже совсем прижали тварь, но тот все равно

извернулся и ушел. Истекая кровью, едва живой, но ушел. В холмы. А преверный Релок

остался лежать на пустынной дороге с порванным горлом…

И вот теперь цель, к которой так рвался кровосос, была, наконец, достигнута, и хорошо

видна.

Преподобный Беррон стоял на вершине соседнего холма совсем, как недавно стояла на

этом же самом месте леди Кай, и также точно рассматривал мощное приземистое

строение. Позади, тяжело дыша от долгого бега, топтались в ожидании его команды

искупители. Их молчаливое недоумение тяжело давило затылок, но преподобный все

медлил и команду не давал.

Что-то изменилось вокруг. Причем, изменения эти Геха не радовали и не вдохновляли.

Скорее – пугали.

Во-первых, он больше не чуял вурлока, хотя отлично видел его, лежащего на ступенях

перед распахнутой дверью. Не нужно было быть шибко умным и изнурять себя

молитвами о ниспослании просветления, чтобы понять, что тот за кем он гнался все эти

дни, благополучно издох. То ли от полученной раны и потери крови, то ли ему немного в

этом помогли, но – издох. И это, с одной стороны, не могло, конечно, не радовать. Но с

другой стороны, радость эту отравляло горькое чувство досады и злость на себя за то, что

не смог на этот раз самолично выполнить порученную работу.

Во-вторых, в воздухе присутствовал другой след, и след этот, по всему судя, принадлежал

девице, которая только что украла у него – у Геха – заслуженную победу.

А это значит…

Это значит, что вурлок шел сюда, к ней. К новообращенной. А то, что преподобный видит

перед собой новообращенного вампира, сомнений не вызывало. След «новиков» – как их

называли меж собой искупители – невозможно было спутать ни с чем, даже если очень

захочешь и пьян как свинья.

А это рождало, в свою очередь, новые вопросы – вампиры всегда были ярыми

индивидуалистами и такой ерундой как помощь ближнему и даже себе подобному не

занимались. А, следовательно, и посылать своего слугу к новику на край света никакому

коронному резона не было. Если только…

Если только девица эта не была ему для чего-то очень нужна!

Вот, что значит – логика! Гех аж хмыкнул от удовольствия.

Оставался последний пока вопрос, точнее – два вопроса: кто она такая и зачем коронному

понадобилась? Впрочем, если узнать – кто, то, вполне возможно, что станет понятно –

зачем…

В этот момент означенная девица, она же – новик, оторвалась, наконец, от трупа вурлока, поднялась на ноги и стала озираться по сторонам. В какой-то момент преподобному даже

показалось, что она смотрит прямо на него – так прямо холодом по сердцу и полоснуло…

А потом полоснуло второй раз, когда преподобный ее рассмотрел.

Полной уверенности не было, все-таки расстояние-то было не маленькое, да и освещение

оставляло желать лучшего – солнце только-только начало выползать из-за гор, – но Гех в

глубине души уже точно знал – это она!

Новообращенная вампирша, которая только что вылакала всю кровь из вурлока, спешившего к ней из какого-то неведомого далека, и которая сейчас – и сомнений в этом

уже не было – почти в упор разглядывала преподобного и его жалкий отряд, как две капли

подходила под описание беглой преступницы, полученное от Ордена несколько дней

назад.

Правда, про кровососов там не было ни слова, но зато всего остального хватало с

избытком. И, в числе прочего, говорилось, что девка эта… Как бишь, ее там звали? Ости?

Кло… Осси! Ее звали Осси! …крайне опасна! Опасна до невозможности!