Umberto Eco - Lost structure

способом.

При наличии этих трех условий то разное, что есть в характере и воздействии таких способов

коммуникации, как газета, кино, телевидение или комикс, отходит на второй план по сравнению с

тем, что в них есть общего.

Можно с достаточной степенью глубины исследовать специфическую технологию какого-либо

средства массовой коммуникации, применяя при этом самые различные методы, и все же

основной целью изучения массовых коммуникаций всегда будет освещение именно тех их

аспектов, которые являются общими для всех массовых коммуникаций.

Предмет исследования массовых коммуникаций оказывается единым в той мере, в которой

постулируется, что индустриализация средств коммуникации изменяет не только условия приема

и отправки

408

сообщения, но — и на этом кажущемся парадоксе основана методика этих исследований — и сам

смысл сообщения (т. e. тот блок значений, предположительно составляющих его неизменяемую

часть, постольку так его задумал автор независимо от способов распространения).

Но если так точно определяется предмет исследования, то важно не менее точно определить и

метод изучения массовых коммуникаций. При изучении массовых коммуникаций, когда сводится

воедино разнородный материал, можно и нужно, опираясь на междисциплинарные связи, прибегать к разнообразным методам, от психологии до социологии и стилистики, но

последовательно и целостно изучать эти явления можно только в том случае, когда теория и

анализ массовых коммуникаций составляет один из разделов — причем наиболее важных —

общей семиологии 44.

www.koob.ru

XIV. Риторические и идеологические коды

Наконец, рассмотрение знакового поведения (коды и идиолекты) подводит нас к изучению явных и

особенно неявных идеологий, этим поведением коннотируемых. В настоящее время выходят

работы, посвященные языкам религии и богословия 45, в рамках изучения массовых коммуникаций

осуществляются многочисленные исследования политического языка, а Жан Пьер Фе попытался

демистифицировать язык Хайдеггера, выявляя в нем обороты, характерные для нацистской

риторики 46; в это же время Маркузе приводит в качестве примера того, насколько активно

занимается философия демистификацией репрессивного общества, анализ языка. Разумеется, это

исследования другого типа, нежели английская аналитическая философия языка, изучающая язык, вырванный из исторических обстоятельств, делающих его двусмысленным, противоречивым и

проблематичным; по-видимому, Маркузе склонен рассматривать язык "изнутри", осуществляя

что-то вроде герменевтической процедуры, об этом говорит его обращение к исследованиям типа

работ Карла Крауса, который "по-

44 Здесь не приводится библиография по массовым коммуникациям, см ее в нашей работе Apocalittici e integrali Однако назовем три текста, в которых можно найти сведения о вкладе семиологов в науку о

массовых коммуникациях Paolo Fabbri, Le comunicazioni di massa in Francia, in "Rassegna italiana di sociologia", I, 1966, Pier Paolo Giglioli, La sociologia delle comunicazioni di massa in Italia, там же, Gilberto Tinacci Mannelli, Le grandi comunicazioni. Università di Firenze, 1966 (глава IV) 45 См., напр. J.A. Hutchinson, Language and Faith Studies in Sign, Symbol and Meaning, Philadelphia, 1963 D

Crystal, Linguistic, Language and Religion, Ν. Υ , 1965

46 J.P. Faye, Langages totalitaires, in "Cahiers Int de Sociologie", XXXVI, 1964, 1 Кроме того, см он же Language of Politics, Studies in Quantitative Semantics, 1965

409

казал как "внутренний" анализ речи и письменных документов, пунктуации и даже типографских

ошибок может обнаружить целую моральную и политическую систему" и что для такого анализа

не нужен никакой метаязык. Но метаязык, против которого выступает Маркузе, это совокупность

логических правил, понимаемых неопозитивистски, это язык, конечной целью которого является

тавтология. Напротив, Маркузе говорит о необходимости "металингвистической" операции, которая могла бы перевести термины языка объекта в такую форму, которая показала бы его

зависимость от предопределяющих обстоятельств и идеологий.

Его романтический настрой, крайний "морализм" и, в конечном счете, антинаучный эстетизм не

дают ему увидеть разницы между тавтологической формализацией и познавательными моделями, которые, чтобы стать действенными, должны быть строгими, ибо только тогда можно перейти от

праведного гнева к законному протесту.

И тогда маркузианский проект должен быть преобразован в предлагаемый нами, если верно