Unknown - ЕЕРОДИТЕЛИ

Тут я со стыдом почувствовала, как мои глаза наполняются слезами, - но, все еще боясь произвести лишний звук или движение, не стала смахивать их, а только медленно, осторожно протянула руку и отвела со лба Влада непокорную седую прядь… От слез лицо его расплывалось в моих глазах; но я все-таки успела увидеть, как он грустно улыбнулся, прежде чем сказать - необычно тихим голосом: - Спасительница моя… - и вот тут-то и разревелась, уронив салфетку и упав головой Владу на грудь: я уж и забыла, когда он в последний раз говорил мне что-то нежное.

6

Мой названый брат Гарри, год назад закончивший МГИПУ с отличием (насплетничаю вам, коллеги: он попросту купил себе красный диплом, не дожидаясь, пока его подруга Машенька Игрунова выйдет из декрета!), не забыл, однако, свою «альма-матер» - как бы закрытый клуб, где у него была VIP-карта - и наведывался сюда едва ли не каждую неделю. Кафе «Пси» по-прежнему охотно предоставляло ему кредит; турфирма «Психея» делала 50%-ную скидку за регулярное снятие порчи с ее гендиректора; лидеры Космического Братства, куда мой брат вступил еще зеленым первокурсником, не так давно присудили ему звание Старшего Космобрата - едва ли не высшая ступень иерархической лестницы секты, дающая право на все корпоративные блага: ежегодные поездки на заграничные семинары, лимузин напрокат, участие в культовых празднествах-оргиях и проч… - в общем, здесь, на факультете, ему было где попастись и что пощипать. А тут к нему возьми да и воспылай страстью секретарь декана щебетунья Людочка - хранительница многих факультетовских тайн и подробного досье на преподсостав. Тем, кто знает моего брата, не нужно объяснять, какими последствиями грозил этот роман.

На мне они сказались очень скоро. Решила я как-то съездить на лекции, - совесть заела, даром что Карлова, у которой я ныне ходила в любимицах, пообещала мне «автоматы» за весь триместр. Нежно прощаюсь с Владом, добираюсь до факультета, открываю входную дверь, миную холл, захожу в гардеробную - и только-только пристраиваю свою видавшую виды дубленку на ржавый крюк, как внезапно чьи-то руки, как бы дразня, зажимают мне глаза… По запаху дорогого, эксклюзивного одеколона я сразу узнала имя - однако назвать его не спешила: холодные, жесткие пальцы жали на мои веки с такой безжалостной и лютой силой, что я, чье рыльце и впрямь было в пушку, отлично понимала - здесь имеет место отнюдь не милая шутка. - Ну, Гарри, отпусти! - Последнее, очень болезненное нажатие - и я, наконец, свободна, только перед глазами все еще стоит неприятная пелена.

- Я слышал, мы подались в сестры милосердия, - тихо и вкрадчиво проговорил Гарри, чье нечеткое, расплывчатое лицо, белым пятном маячившее над черным пятном костюма, уже начинало странно пошевеливаться снизу. - К чему бы это?..

Плотная стена курток, шуб и пальто надежно отгораживала нас от внешнего мира, скрадывая все посторонние звуки.

Я даже не стала уточнять, от кого это он «слышал»: ясное дело. Отпираться было бессмысленно, и я предпочла, недолго думая, перейти в наступление:

- А что ты мне делать прикажешь?! Он - мой научный руководитель. Не все же такие богатые - дипломы покупать!..

Ход был сильный: почти сфокусировавшееся лицо фокусника злобно задергалось - он ненавидел, когда ему напоминали об этом проколе, единственном за всю его ученическую жизнь. Но тут же усилием воли замаскировал тик под обаятельную светскую улыбку; еще немного мы дружески поболтали - и, лишь когда выходили из гардеробной, Гарри счел нужным сделать мне маленькое назидание: не стоит, мол, пропадать так надолго, а то Славик начинает нервничать. - А ты сама знаешь, когда этот придурок нервничает, дело может кончиться плохо…

Он зря беспокоился. К Славке на Ленинский я заезжала не далее как вчера - и осталась очень довольна: еще издали, с лестницы, я услышала доносящийся из недр квартиры гогот и гвалт, - но звонок не сработал, и я открыла дверь своим ключом. Едва очутившись в прихожей, мигом оценила волшебное перевоплощение «гнездышка» - стало даже немного жаль, что не придется в нем пожить. Ну, а когда, не снимая сапог, осторожно заглянула в комнату, то и вовсе пришла в восторг: да уж, тут есть чем полюбоваться!.. Настоящий евростандарт! Белые с золотой искоркой обои, встроенные шкафы-купе, стеклопакеты, ковролин… а в самой середке неузнаваемого, осовремененного пространства расположился дивный пикничок: расстеленная на полу газета так и ломится от всевозможной закуси, тут же «икеевские» цветные стаканы, кока-кола, несколько бутылок «Московской»… а вокруг, словно у костра, восседает веселая компания: четыре здоровенных лба - и, так сказать, роза среди навоза: белесенькая, маленькая, хрупкая, с мышиным хвостиком на затылке…