Unknown - ЕЕРОДИТЕЛИ

Слава Богу, подумала я. Нет, дело было даже не в той неясной угрозе, что исходила от моего названого брата - угрозе, которой я в ту минуту не придала особого значения, хоть мне и было не по себе. Но вот появление за нашим столиком Русалочки, к чьим волосам профессор в свое время, помнится, питал (а, может, и продолжал питать?!) нежную страсть, вовсе не входило в мои планы. Ревность была для меня чувством новым - и, признаться, малоприятным. Я бросила быстрый, косой взгляд на Влада. Но тот, уминавший за обе щеки божественное «блюдо от шефа», так ничего и не заметил.

8

Один из тех навязчивых, но неразрешимых вопросов, что время от времени начинают неприятно шевелиться во мне (как бы доказывая, что, дескать, мед без дегтя - не мед!): почему именно тот разговор с Владом, в общем-то глупый и малозначащий, помнится мне так ярко, намного отчетливее прочих?.. Полная мистика - или, по крайней мере, сложная психологическая задачка: ведь Гарри, мой названый брат, не давал мне даже прикоснуться к своему хрустальному шару, да, если б и дал, я-то, в отличие от него, не умею им пользоваться, - а, значит, не смогла бы разглядеть там ни печальных обстоятельств грядущей Владовой кончины, ни даже продолжения того чудесного вечера. И все же ничем не примечательный разговор о коньках и по сей день хранится в моем мозгу в целости и сохранности, словно записанный на магнитофонной пленке; произошел он в финале одного из тех упоительных апрельских деньков, когда даже самому скептичному цинику и маловеру становится ясно - все, зима, наконец-то, нас покинула и в нынешнем году больше не вернется; содраны последние клочки малярной ленты с оконных рам, и сквозь распахнутую форточку в комнату проникает вкрадчивый, многообещающий ветерок.

Итак, вечер; мы с профессором Калмыковым сидим в его кабинете, чаевничаем, болтаем о том о сем; Влад, с лицемерно-печальной улыбкой, вздыхая:

- Вот и еще одна зима ушла от нас навсегда. Юлечка, неужели вам ни капельки не грустно?..

Я честно ответила, что испытываю на этот счет двойственные чувства. С одной стороны, глыбины льда, в оттепель падающие с крыш и разбивающиеся на мелкие ледяшки, с детства дарят мне одно из самых острых эстетических наслаждений - держать такой слиточек на ладони, любоваться его «игрой», скопищем мелких пузырьков и трубочек внутри, - и, едва не плача от умиления, наблюдать, как он, тая, становится все трогательнее и прекраснее, пока, наконец, не прекратит своего существования вместе с Красотой, достигшей апогея. С другой стороны, у льда есть иная ипостась: он жутко скользкий… а, кроме того, зимой очень холодно и рано темнеет. Влад возмутился:

- Какое-то все ваше поколение странное - уже с пеленок начинаете рассуждать, как трухлявые пенсионеры! «Зима холодная»! «Лед скользкий»! Подумать только! И откуда у вас, перестроешных детей, такая осторожность? Вот мы такими не были. Мы в вашем возрасте вовсю наслаждались жизнью: катались на санках с гор, ходили на лыжах, коньках! У вас есть фигурные коньки, Юлечка?..

Честно говоря, у меня и простых-то не было, что привело Влада в еще большее неистовство:

- Да вы что?! Куда ж ваши родители смотрят?! Обязательно купите коньки - это ж такое удовольствие! Не-ет, как хотите, а следующей зимой мы с вами обязательно выберемся на каток - пора научить вас держаться на льду. В Москве, слава Богу, их предостатошно - в Парке Культуры, например, или на Ленинских горах…

Я доверчиво предположила, что сам-то Влад, наверное, чертовски умелый конькобежец, раз говорит так; в ответ тот легкомысленно пожал плечами и высказался в том духе, что, дескать, невозможно узнать, умеешь ли ты плавать, не войдя в воду. Вот дождемся зимы - тогда и посмотрим, удастся ли ему, как много лет назад, посрамить моих ровесников быстротой и легкостью пируэтов…

- По правде говоря, - добавил он с мечтательным вздохом, - теперь мне уже и не вспомнить, когда я в последний раз вставал на коньки…

Это неожиданное признание ужаснуло меня; в панике я заявила, что предпочла бы сразиться с ним в каком-нибудь ином, более спокойном виде спорта - в шахматах, например. Конечно, я далека от того, чтобы подвергать своего друга возрастной дискриминации, - но ведь, как известно, к шестидесяти пяти годам координация движений существенно ухудшается, да и прочность костей уже не та. Уверен ли он в своих возможностях?.. В ответ Влад лишь снисходительно рассмеялся:

- Известно ли вам, Юлечка, - вопросил он, картинно уперев щеку рукой, - о таком явлении, как динамический стереотип?.. Вижу по вашему милому личику, что неизвестно. А между тем вы должны были проходить эту тему еще на первом курсе. Меньше надо спать на лекциях, дорогуша!..