больше не имело смысла и не приносило ей никакого удовлетворения. Жизнь Готель также не
двигалась назад, и что-то менять уже было поздно, и оттого потеря Клемана становилась еще
более невосполнимой. Она стала невосполнимой потерей следующих десяти лет, которые по сути
своей оказались вычеркнутыми, и осталось лишь ожидание конца. Долгое, наказательное. Как
однажды она призналась на исповеди Морису: "Эти десять лет стали для меня немым адом, за все
мои грехи".
VII
- Во мне верность, - прочитала Констанция эпитафию с камня.
- Я решила, что он достоин этих слов больше, чем я, - призналась Готель на могиле своего
покойного мужа.
Они вышли с кладбища к Сене, и пошли неторопливым шагом к центральному острову.
Готель хромала на больную ногу и порой останавливалась перевести дыхание. На её прежде
черных волосах, за последние десять лет, появились редкие проседи.
- Мы не были близки, как это говорится, - пошла она дальше, - скорее, я не была. Я помню,
однажды спросила его, желает ли он детей, и, знаете, он ответил, что также сильно, как и я. И я
спросила, почему же он никогда не говорил об этом, о возможности завести ребенка на стороне; я
бы не была против. Но он сказал, что эта общая неразрешимость делала его ближе ко мне.
Констанция вертела в руках сорванный цветок и послушно следовала за своей подругой.
- Простите, - сказала Готель, - я столько говорю о себе, что мне самой неловко.
- Не извиняйтесь, мне нравиться вас слушать. К тому же, стоит мне вернуться, не слышно
никого, лишь графа да Филиппа. Зайдемте во дворец, - вдруг предложила графиня, - я познакомлю
вас с молодой королевой.
Париж блестел под голубым небом, режущей его натрое рекой, а мосты через неё были
забиты людьми и телегами, и город бурлил, создавая с этим потоком единый ансамбль движения и
жизни.
Через несколько минут они вошли во дворец, и Готель увидела двор, словно это было
тридцать лет назад. С зеленой травой и нагретыми солнцем каменными скамейками, фонтаном,
каменистой площадью и ступенями, подымающимся к парадным дверям. Девочка десяти лет,
сложив за спиной руки, что-то шептала заливающейся смехом Анне, которая затем садилась под
дерево и то же самое наказывала своей непослушной кукле. И Готель подумала, что если сейчас
повернет направо голову, то непременно увидит рыжие кудри сестры Элоизы. Она обернулась, но
увидела Констанс, та улыбалась и что-то говорила ей, но Готель была слишком погружена в себя.
Она видела, как перед ними, там под деревом, зарождалась новая жизнь и совсем другая история.
И, возможно, в той истории не будет ни её, ни Констанции, никого из тех, кто участвовал в их
свершенной судьбе. Но будут другие короли и графы, и трижды сменятся епископы, взведутся
новые соборы, и это будет целый водоворот, наполненный какими-то своими чувствами,
горестями и радостями, неразделенной любовью, а может и головокружительным счастьем;
следующий цикл, пережить который потребовалось бы сил и желания, по крайней мере, на
следующие пятьдесят лет.
Готель присела на лавку, растирая свою больную ногу:
- Мне всё сложнее передвигаться без своей клюки, - заметила она.
Констанция подозвала девочку и та подошла ближе.
- Разрешите представиться. Изабелла де Эно. Королева Франции, - с достоинством
проговорила девочка и присела в реверансе.
- В таком случае, ваше величество, - продолжила графиня, - разрешите представить вам мадам
Сен-Клер.
Готель попыталась привстать, но девочка её остановила:
- Не вставайте, матушка, у вас же болит нога, - воскликнула королева.
- Спасибо, доброе дитя, - благодарно поклонилась Готель, - а где же ваш супруг - Филипп?
- Они с графом Фландрским во дворце, - ответила девочка, - могу ли я идти? - спросила она у
Констанции.
- Да, дорогая, - улыбнувшись, ответила графиня.
Изабелла исполнила книксен и убежала прочь.
- Да это был удар, - сказала Констанция, садясь рядом, - узнать, что твой пятнадцатилетний
сын в тайне женился на ребенке.
- Он будущий король, ему оно под стать, - махнула рукой Готель, - а, зная, как бывает нелегка
и коротка жизнь вот таких принцесс, невольно становится их жалко.
- Я лишь боюсь, чтоб после смерти брата, молодой король не наделал ошибок, - вздохнула
графиня.
- Людовик так плох? - спросила Готель, но Констанция не ответила.
Их встречи теперь часто были молчаливы. Они встречались часто и безотлагательно, но
Читать дальше
