продолжала прятаться и скулить. Готель попыталась заставить её взглянуть на себя, удерживая ей
руки, но даже открыв той веки, она не увидела ничего, кроме белых глазных яблок. Она
размахнулась и влепила Изабелле громкую, тяжелую пощечину. На какое-то время стало тихо.
- Вы в порядке, ваш величество? - посмотрела она в глаза королеве.
Изабелла послушно кивнула.
- Кто вам что сказал, дорогая? - спросила Готель, держа голову девушки, чтобы не терять
контакт с её глазами.
- Морис, - заслезила девушка, - Морис де Сюлли сказал, что вы поможете.
"Похоже, пришло время оказать услугу Ордену", - подумала Готель.
- Вам стоит умыться и отдохнуть, ваше величество, потому что завтра утром мы отправляемся
в Париж.
Изабелла попросила Готель не уходить пока она не заснет, но заснула, едва её щека коснулась
подушки. И глядя на этого измученного, по сути, ребенка, Готель подумала, как ошибочен среди
девочек миф о прелестях дворцовой жизни, и сказки остаются сказками, как бы мы не мечтали их
сделать реальностью. Она слушала мирное дыхание Изабеллы и думала, что сейчас эта девочка,
пожалуй, выбрала бы обычное детство, наполненное заботами о непослушных куклах и бабочках
спрятанных в её ладошках, вместо насильственной необходимости без остановки рожать
наследников, не зная ни отдыха, ни родительской ласки, ни какой бы то ни было любви. И еще
Готель подумала, что если бы она только могла, то скорее бы укрыла это дитя, чем повезла её
завтра в Париж. "Если бы", - сказала себе Готель и, погасив на окне свечу, вышла из комнаты.
Всю дорогу Изабелла держала Готель за руку, и та узнала, что Людовик умер той же осенью,
что и Констанция; всего лишь месяц спустя. И что Филипп сейчас единоправный король, после
смерти отца, отстранивший от власти свою мать. И что из-за приданого Изабеллы Филипп
рассорился с её дядей, а сама Изабелла, похоже, совершенно не шла здесь в расчет.
Готель оставила королеву в доме старого Гийома, который, как только Готель вышла за
порог, принялся демонстрировать их величеству своё пекарное мастерство.
Искать Филиппа долго не пришлось, он общался во дворе со своей сестрой.
- Ваше величество, - поклонилась Готель королю, - ваше высочество, - поклонилась она
Адель.
- Здравствуйте! Что привело вас в Париж, матушка? - спросил Филипп.
- Меня привел к вам важный разговор, ваше величество.
- Ну что же, - улыбнулся он, - надеюсь, Адель, окажет нам такую услугу. Прошу вас
присядьте.
- Спасибо, ваше величество, - поблагодарила Готель.
- Так что у вас за разговор?
- Вы знаете откуда взялись ваши враги, ваше величество?
- О чем вы, матушка? - смутился король.
- Плантагенеты. Генрих, Ричард, Иоанн - дети Алиеноры, первой жены вашего отца. Людовик
упрекал её в неспособности родить ему наследника.
- Мой отец добивался аннулирования брака у Папского двора, потому что королева позабыла
все приличья брака! - воскликнул Филипп.
- Изабелла поступала так же?
- Нет, - успокоился король, - нет, конечно. Она еще чиста.
- Вы уверены в этом, ваше величество? Когда я увидела её на своем крыльце, я не могла
отделаться от мысли, что смотрю на бедную Констанцию, которой пришлось добираться до
Парижа пешком, беременной чьим-то наследником, ночуя у чужих людей, возможно мужчин, не
имеющей при себе ни гроша.
Филипп сел на скамейку, рядом, постаравшись реабилитироваться от услышанного:
- Но кто ж её выгонял, - улыбнулся он об Изабелле.
- Никто! - не сдержавшись, крикнула Готель, - она напугана до белого каления, отсутствием к
ней всякого участия, пока вы с графом делите её приданое и ждёте лишь когда она родит! Я
насмотрелась на таких несчастных вдоволь в своей жизни. На девушек, не знающих своего
двадцатилетия. Тут никуда ходить не надо, здесь в этом постоянство! Вторая королева вашего
отца - Констанция Кастильская почила в двадцать лет, рожая вам сестру Адель, которая была
здесь с вами пять минут назад. Поговорите с ней об этом, сир.
- Никто не смеет говорить так с королем! - поднялся возмущенный Филипп.
- В этом ваша беда, ваше величество, - устало вздохнула Готель, - вам не указ ни отец, ни
мать. Вы всех прогнали со двора.
- Поймите, матушка, я не могу спокойно править, когда мне в затылок дышит Фландрия!
- Но девочка-то в этом не виновата! И, может быть, граф Фландрии вас не одобрит, если вы
откажетесь от него, но поймет. Но если вы обидите его дитя, то навсегда потеряете его
Читать дальше
