была одной из немногих, кто понимал его и желал того же.
- Ты все еще хочешь этого? - спрашивал Клеман, провожая Готель в Лион.
Но та лишь молча кивала в ответ. Единственное что она хотела, это, достучавшись, спросить
у Бога, почему женщине, которой дают чистую душу, нравственную красоту и силу, деньги и
власть, почему этой женщине не дают ребенка.
Когда Готель прибыла в Лион, он был непривычно солнечным. Она обошла пустой дом,
перестелила постель, решив еще раз здесь переночевать, прежде чем возвращаться в Париж, а
затем отправилась в Сен-Мартен. Она прошлась по улицам незнакомого города и даже нашла
ниже молочную лавку, похоже, ту самую, где мать Клемана покупала молоко. Есть еще одно
ощущение, когда идешь чужими улицами; ощущение некой свободы от того, что для этого места и
этих людей нет твоего прошлого, нет твоих ошибок и не нужно прятать чувства, какими бы они ни
были. Одновременно в сердце Готель просыпалось и ностальгическое чувство, ведь столько раз
она проезжала здесь по дороге в Марсель. И сейчас, вдыхая воздух Лиона, она надеялась уловить в
нём аромат далекого бриза.
Она обошла чей-то экипаж, стоящий перед дверями церкви и зашла внутрь. Готель ненадолго
остановилась в коридоре, доставая из-под пояса документ, и в тот же момент почувствовала на
себе чей-то пристальный взгляд. Она повернула голову направо и…, там стоял Раймунд.
- Готель? Но что вы здесь делаете? - удивился маркиз.
- Продаю дом, - она показала документ в своей руке, - а вы?
- Еду в Марсель, - улыбнутся тот.
- Как Констанция, - спросила Готель после нескольких секунд гробовой тишины.
- Хорошо, - кивнул Раймунд, - всё хорошо.
Проследовала еще одна минута неловкого молчания.
- Может мы могли бы…, - начал он, и Готель, дочитав его мысли, показала себе через плечо.
Они вышли и прошли по улицам солнечного города неспешным шагом, болтая о пустяках,
как избегая основной, волнующей их сердца, темы. Но едва дверь дома на холме за ними
закрылась, они бросились друг на друга, как изголодавшиеся звери, забыв обо всем на свете; а
когда пар вышел, и Готель положила свою голову ему на грудь, они еще долго лежали на постели
беззвучно, как мыши, пытаясь каждый для себя понять что же, наконец, произошло.
- Я иногда прихожу туда, на наш балкон, - сказал Раймунд.
Готель засмеялась и села на постели, закрыв лицо руками:
- О, Боже.
- Что? - смутился маркиз, - что в этом смешного?
- Нет, простите, мой милый маркиз. Я подумала…, знаете, я приехала сюда продать этот дом
и пожертвовать деньги, вырученные с него, на собор, а сама лежу в том доме с чужим мужем.
Господи, какой кошмар.
Она положила голову себе на колени, и Раймунд приподнялся на локтях.
- Клеман предупреждал меня, он просил оставить меня хоть что-то, а я все разрушила, -
проговорила Готель куда-то в колени.
- Оставьте казнить себя, - постарался поддержать её маркиз, - вы хороший человек, все это
знают.
- Нет, Раймунд, нет. Хорошие люди оставляю свое саморазрушение за дверями, а не тащат его
в дом, - замотала головой она.
Когда Раймунд проснулся, Готель была уже внизу:
- Хотите молока?
- Хороший дом, - сел за стол маркиз, - не продавайте его.
- Теперь уже не знаю.
- Расскажете?
Готель кивнула:
- Это мой ад, и он его не заслужил.
Они сидели молча какое-то время, слушая песни птиц за окном и наблюдая, как солнце
скользит по столу.
- Иногда я скучаю по Констанции.
- Вы ненавидели меня, наверное.
- Да нет. Она объяснила, что вам нужен наследник и все такое, - пояснила Готель, поправив
сзади свои волосы.
- Она упрекнула вас в этом?
- Но это правда.
Никто больше не сказал ни слова. Готель проводила Раймунда до порога, поцеловала, и они
простились. Она так и не продала дом и вернулась в Париж к полудню следующего дня,
рассчитывая застать Клемана в их лавке на Сене.
Клеман был на месте и провожал клиента приятными любезностями; Готель улыбнулась
уходящему гостю.
- Ты не поверишь, - засмеялся Клеман, как только покупатель вышел, - утром я продал одно
из тех бежевых платьев, которые ты уже стала называть душой магазина.
Готель подошла к Клеману ближе и взяла его за руки.
- Привет, - сказал тот.
- Здравствуй, - ответила она.
Клемана просто выворачивало от радости, отчего признание не становилось легче.
- Послушай, - проговорила Готель ему в глаза, - в Лионе я была с Раймундом.
Клеман отвернулся и подлетел к прилавкам:
Читать дальше
